о случившемся. И она молчала. Ей хотелось верить, что, будучи под защитой отца, она избежит дальнейших посягательств со стороны Юстаса Блуаского. К тому же ей не хотелось огорчать родителей и обострять их отношения с сыном и наследником короля Стефана.
– Я ничего не сказала отцу – ни о том, как Юстас обманом увез меня, ни о том, что по его приказу были убиты люди из моей свиты. Не сказала даже, что и позже Юстас домогался меня в Шрусбери и только благодаря смелости верного человека мне удалось избежать бесчестья.
Последние слова она произнесла даже с гордостью. Ибо тем смелым и верным человеком был ее Артур. Но епископу незачем об этом знать. Она вообще не хотела с ним разговаривать, памятуя, насколько он хитер и как умеет подчинять людей своей воле. Но ведь не откажешь в визите его преподобию, особенно теперь, когда они у него в гостях… и, что там говорить, под его покровительством и защитой.
Генри Винчестерский внимательно смотрел на девушку. Какие огромные горящие глаза, какая чистая кожа и этот яркий пунцовый рот! Хороша. Немудрено, что Юстас все еще не избавился от той пагубной страсти, какую она ему вольно или невольно внушила.
– Вы разумная девочка, Милдрэд Гронвудская. И то, что вы молчите, свидетельствует как о вашем уме, так и о вашей осторожности. Я не спрашиваю, что вы придумали, чтобы успокоить родных, но тем самым вы избавили их от немалых проблем. Барон Эдгар Гронвудский в прошлую военную кампанию поддержал короля, и за это ему великий почет и монаршая милость. И вы, надеюсь, понимаете, что должны и впредь утаивать, какую роль в отношении вас сыграл мой неразумный племянник Юстас…
– Вы излишне осторожны, ваше преподобие. Вы соглашаетесь устроить нас в своей резиденции, чтобы проследить, каково отношение барона Эдгара к вашей семье, вы пожелали убедиться, что я сдержала клятву, и теперь явились ко мне среди ночи, предостерегая, чтобы я молчала и впредь. И все для того, чтобы Эдгар Гронвудский по-прежнему оставался сторонником Блуаского дома.
– Отчасти я пришел за этим. Но есть и еще кое-что, принудившее меня побеседовать в столь неурочный час.
Он вздохнул.
– Признаюсь, я надеялся, что увлечение вами принца Юстаса уже в прошлом. Увы! Даже сегодня на пиру он расспрашивал о вас лорда и леди из Гронвуда, а меня одарил отнюдь не лестным взглядом, поняв, что именно моими стараниями вы укрыты в Монтфичере. Однако как же изменилось его лицо, едва он узнал, что вы помолвленная невеста Эдмунда Этелинга и по прошествии турнира собираетесь с ним обвенчаться! Хорошо, если это только его досада и он смирится с этим. Однако я знаю, как упрям мой племянник, как он не любит отступать. Поэтому прошу: постарайтесь как можно меньше привлекать его внимание. Так будет лучше и для вас, и для ваших близких.
Милдрэд бессильно опустилась на крытую ковром ступеньку подиума, на котором стояло ложе. Ее только что такое надменное лицо стало взволнованным.
– Но ведь