Мальчишка. Сборник рассказов. Андрей Владимирович Запискин

не вдается в детали.

      Так, за ленивыми разговорами проходит почти весь день. Прикорнув после обеда, просыпаюсь от толчка – поезд трогается с какой-то крупной станции. На столе – бутылка водки. Ну, блин, началось, думаю.

      – За знакомство! – предлагает москвич.

      Ну, нет. Водка – не моё. Во-первых, к алкоголю у меня личные счеты – за отца, за мать, за разрушенную нашу семью. Патологически не люблю пьяниц. Во-вторых, это такое дело: надо, чтобы в настроение и чтобы компания была подходящая – свои. А тут. В общем, вежливо отказываюсь. Втайне надеясь, что выпив в одиночестве рюмку-две, москвич сломается – худой же как тростинка, дрищ.

      Но нет, этому нужна компания. Пенсионер с торгашкой тоже в отказе. Москвичонок поворачивается к соседям на боковушках. Мысленно матерюсь: щас начнется, да еще за нашим столом. Напрягаюсь, заранее подбирая слова, которые бы убедили москвича.

      Соседи с боковушек соглашаются, пожав для приличия плечами – почему бы нет. К счастью, москвич перебирается за стол к ним, присев с края своей сидушки. Парни раскладывают на газетках закуску: колбасу, сало, хлеб, помидоры. Все нарезается крупными кусками, начинается обычная застольная работа. И разговоры, из которых я узнаю, что парни хулиганского вида – из Соликамска. Что в Москве бизнес у них (ага, бизнес, думаю, лохов шевелить). Москвич о чем-то их расспрашивает, я не вдаюсь – мне это не интересно.

      За разговорами бутылка пустеет быстро – еще не стемнело как следует. Но мои надежды, что на этом вечеринка закончится, не оправдываются. На очередной станции захмелевший житель столицы бежит еще за одной. К счастью, общаются парни довольно мирно.

      Быстро темнеет. В вагоне выключают верхний свет и включают ночной. Уже умывшись и укладываясь в постель, с удовольствием вдыхая запах чистого белья, слышу реплику москвича, которая сразу же выбивает из меня весь сон: