Затем нарисовались «фантомы». Оказалось, что с момента прилёта самолётов и минувшей на одном дыхании скоротечной схватки прошло ещё целых полчаса. Это ещё пятнадцать пройденных миль.
Справа (примерно в 100 кабельтовых) маячила группа атоллов. Один островок даже кустился шапкой облаков, что говорило о высоком скальном образовании.
Крейсер как раз докатился до места падения самолёта, раздвигая носом расползающееся по воде керосиновое пятно. Посланные на осмотр матросы доложили, что «следов спасательных средств не обнаружено».
Облегчение от паузы истаяло, и время снова натягивалось пружиной взвода.
Пара «фантомов» по-прежнему занимала высоко эшелонированную позицию. «Одиночка», потерявший напарника, так и держался ниже, словно надеясь что-либо рассмотреть на поверхности океана.
– Что теперь они предпримут? – скорей риторически задался вопросом командир.
– Ждут приказа, – высказал вполне логичную версию Скопин, как сплёвывая, – со своей авиасвиноматки. А походный штаб АУГ в свою очередь теребит оперативно-тактический отдел на Пёрл-Харборе. А те пытаются донести ситуацию до стратегов в Пентагоне, которые оглядываются на директивы из администрации президента.
– Ну, ты и наплёл, – Терентьев даже не думал улыбаться. – Вообще, какого чёрта? Это точно не спланированная атака. Иначе бы эта тройка нас бы тоже забросала своим арсеналом.
– Не знаю.
Противник
У Фрэнка Херберта примерно так: «Иногда нужно показать, каким можешь быть бессердечным, чтобы лучше ценили твоё великодушие». Замечательно сказано! Однако всегда есть возможность примерить на себя ответный гнев. А этот… хм, кафтан пошит безразмерным, и поверьте, будет впору каждому.
Командир звена F-4 «bravа» с авианосца «Карл Винсон» точно знал, что никто из его звена приказа на атаку не получал. Предполётный инструктаж и постановку задачи экипажи провели как обычно за 45 минут в «readi room». Через 15 минут заняли места в кабинах и после проверки матчасти и прочих сопутствующих взлёту процедур попарно взлетели.
Даже на инструктаже напутственное офицера штаба (целого полковника) «пощекотать русским нервы» было тут же регламентировано определёнными рамками, за которые старший лейтенант, возглавлявший вторую секцию[8], не выходил, пока на пикировании не произвёл запуск ракеты.
«Возможно, имела место быть случайность или сбой в управлении оружием», – трезво предположил командир «bravа». О чём лаконично и донёс оперативному офицеру.
Командир «bravа», естественно, не знал обо всех планах (явных и скрытых) командования в свете операции «Vagrant». Более того, весь личный состав ТG-18 (кроме самых высокопоставленных офицеров) даже не был осведомлён о роли русского крейсера в аварии USS «Pollack». Поэтому, несмотря на антагонизм к Советам и вполне по-военному агрессивный настрой («комми спуску давать нельзя»), лётчик честно признавал, что «Вattlecruiser» по сути защищался. Считал, что произошёл очередной инцидент на море и всё разрешится без каких-либо