бы позвала.
Хлебалова оставила в покое кота и застыла, глядя в одну точку.
– Не получается у меня с мужиками, – разоткровенничалась она, испытывая к полосатому прохвосту чувства благодарности за нежданно обретённый телевизор. Кот тоже притих.
– А по объявлению знакомиться не пробовала? – без обычной издёвки поинтересовался он.
– Не пробовала. У нас на работе некоторые пробовали. Фигня сплошная получается, – также серьёзно ответила Матильда. – Представляешь, мне не разу в жизни мужчины не дарили цветов. Так, чтобы не на день рождения или там восьмое марта, а просто так, от большой любви: ни-ко-гда! Грустно как-то, особенно вечерами. Иногда думаю: был бы тут у меня какой-нибудь мужичок, даже плохонький. Лежал бы на диване у телевизора, и мне, глядишь, не так одиноко вечерами было бы.
Неуверенно звякнул дверной замок. Под впечатлением от разговора с котом Матильда, забыв накинуть цепочку, распахнула дверь и чуть не упала под тяжестью потерявшего опору пьяного молодого человека.
– Это ещё что такое? – риторически вопросила она, скидывая расслабленное тела на линолеум прихожей.
– Мужчина по заявкам, практически, по вызову. И не сильно плохонький. Одна ветровка только стошку баксов стоит, – не удержался от комментариев кот.
– И что мне с этим красавцем делать? Обратно на лестничную площадку выкинуть? – вконец растерялась Хлебалова.
– Ботинки за полштуки баксов на лестницу выкидывать? – офонарел кот. – Поволокли его в комнату. Проспится – разберёмся.
В комнате мужчину уложили на палас у дивана, после чего передвижение по комнате сделалось проблематичным. Молодой человек не был ни низкорослым, ни тщедушным. Пару-тройку дней назад бывшие чистыми ботинки остались в прихожей. Хлебалова, сидя на диване, рассматривала находку. Кот тоже смотрел на мужчину, расположившись возле его головы.
– Знаешь, мне кажется, у него профиль симпатичный. Ты как считаешь? – неожиданно выдал кот.
– По-моему, фас тоже ничего, – машинально ответила Хлебалова.
– Не надо про «фас». У меня это слово неприятные ассоциации вызывает, – блеснул эрудицией кот и лапкой зачем-то покачал туда-сюда голову мужчины.
– Голову не качай, – мгновенно отреагировала Матильда, – а то его ещё, не да бог, стошнит на мой палас.
– Не палас и был, – легкомысленно отмахнулся кот.
– Не голова и была, – Хлебалова занесла руку с пультом над кошачьими ушами.
– Нервные все какие-то. Пошутить нельзя, – попятился из-под пульта кот.
Присутствие даже в таком коматозном состоянии мужчины в доме как-то сразу благотворно сказалось на Матильде. Она оживилась, вроде даже похорошела, стала деятельной и энергичной. Не находя себе дела на диване и не в силах оставаться на одном месте, Хлебалова метнулась к бабушкиному комоду, выдвинула нижний ящик и присела на корточки над его содержимым. Кот, заскучав, поплёлся на кухню к тарелочке с молоком. Когда, полакав молока и тщательно