и связи, чтобы поскорее его оттуда вызволить. В нашем мире деньги могут освободить от ответственности даже и натурально виновного, не говоря уж о «козле отпущения».
(Забавно, что таковым называли его между собой и судья, и прокурор, и даже некоторые присяжные, с которыми мне удалось побеседовать. Все понимали, что он невинен, и смотрели на осуждение его, будто на какую-то трагическую неизбежность, будто не сознавая даже, что эту «неизбежность» сами же они создают.)
Всё же около года Тимофею пришлось провести на каторге. За это время я совершил заметный скачок в результате одного фантастического везения. Говорят, дуракам везёт – не согласен и горячо убеждён, что удача прежде всего сопутствует тем, кто её заслуживает. Я женился на богатой вдове, которая очень скоро после этого (поверьте, в силу совершенно естественных причин) отошла в мир иной. Она была заметно старше меня, но вовсе ещё не старой, просто очень больной. Это было действительно лишь везение, и везение сказочное, ибо наследство, полученное мною от неё, моментально и без лишних усилий с моей стороны сделало меня одним из богатейших в стране людей.
Тимофей же, тем временем, вышел гол как сокол и, вероятно, пошёл бы опять на почту, ежели б не помог я ему в первое время. Да чего уж там, скажу как есть – содержал я его первые несколько месяцев, прежде чем он снова встал на ноги. То, что пари наше он проиграл, было для нас как бы уже свершившимся фактом. О документе том мы и не вспоминали, тем более что и взять было с Лещёва нечего. Напротив, он был по гроб жизни благодарен мне за спасение и обещал всё вернуть, как только сможет.
ВТОРОЕ ПАРИ
Когда Лещёв вышел на свободу и услышал историю о моей женитьбе – быть может, это и повлияло на него (хотя повлияли скорее те перемены в психике, что неизбежно происходят с человеком после столь драматичного жизненного опыта) – но как бы то ни было, он изменился. И именно тем, что начал слишком задумываться о браке. Даже наша основная («долгоруковская») идея, кажется, волновала его в то время меньше, нежели стремление поскорее жениться на благопристойной барышне и обзавестись с ней потомством.
Ему самому удалось это сделать довольно скоро. Супруга его Лизавета – дама весьма приятная – с тех самых пор исправно рожает ему чуть не каждый год по ребёнку. И надо сказать, Тимофей, такой забитый и замученный после каторги – как только женился, очень скоро стал выглядеть ещё более холёным и ухоженным, чем до каторги. Сам он напрямую связывал это с браком.
Посему он довольно долго и красноречиво проповедовал мне о том, насколько брак необходим, насколько он делает человека в глазах общества более серьёзным и ответственным, насколько стимулирует и организовывает мужчину семейный быт, как начинают оценивать его по его жене и как важно иметь рядом с собою преданного и любящего человека, а главное – тех, кто составит отраду последних лет и унаследует капиталы. (Как Вы уже имели случай заметить, Тимофей всегда был чересчур склонен думать, что с ним