доме,
Где ветер, пепел вороша,
В осколки зеркало уронит —
Никто не вздрогнет, не догонит —
Уйдёт душа.
«Нам нечего будет сказать ожидавшему нас на дороге…»
Нам нечего будет сказать ожидавшему нас на дороге,
Мы тихо пройдём, мы ему не посмотрим в глаза.
И наши минуты молчанья печальны и строги,
И истины наши опять в похоронные дроги
Проводит Харон, беспардонно друг с другом cвязав.
Болотистый берег. Прощанье. И лодка уходит.
Туманы над Летой – и наш близорукий прищур.
Но снова фальшивый рожок на дорогу выводит,
И снова затопчут одетого не по погоде,
И выпустят своры на след из промозглых конур.
Опять мы идём по дороге, устало сбивая
Поломанным древком росу с пожелтевших кустов.
С отчётливой скукой мы истинам новым внимаем,
Но взгляд у подручных Харона всегда узнаваем,
И царство Аида не знает обратных мостов.
Деду
Мы ненависть познали как урок
Внезапного вниманья к нашим судьбам.
Примеры предыстории не впрок,
Как видно, оказались нашим судьям.
И снова возбуждаема толпа
Забытым было криком – «Враг народа!»
Она кричит, но, в сущности, – нема,
Она буравит взглядом – и слепа,
В почёте также глухарей порода.
Со стенкой стенку сталкивать рабов —
Спокон веков забава господина.
Иметь избыток развитых мозгов
Роскошно слишком для простолюдина.
И головы летели под откос
С отнюдь не молчаливого согласья
Толпы рабов, четырежды рабов,
Которых жадно волновал вопрос,
Кого ещё им растерзать на части.
Рабы – в священном страхе и в пыли,
А кровь – уже не в силах испаряться.
О люди, люди, как же вы могли,
Трусливо, подло, – как же вы смогли
От данной вам свободы отказаться?!
«Когда-нибудь родятся те…»
Когда-нибудь родятся те,
Кому не будет страшно слово.
Его напишут и споют
Не нам и не о нас.
Когда-нибудь вернутся те,
Кому отпущено немного.
Их Млечный, невозвратный путь
Свернёт на этот раз.
Тем, кто ушёл недосказав —
Пребудет музыка нетленна.
Свиданье кончено – рассвет
Без трёх минут.
Из наших мимолётных прав
Одно лишь неприкосновенно —
О памяти не говорят,
Её поют…
«Закончено. Всё просто и убого…»
Закончено. Всё просто и убого.
И десять точек – словно десять звёзд.
Два отражения – и плачет строго
Оплывший воск.
Два отражения, туман дыханья лёгок,
И в тех глазах – вопрос на мой ответ.
Во всех пучинах и у всех порогов —
Лишь