Забелин Сергей Павлович говорит. Возможно, вы меня не помните…
– Помню, помню! – перебил Иван Сергеевич. – Вы у Шумилова в отделе служили.
– Да, всё правильно!
– Зачем я понадобился?
– Не можем найти одного человека, – полковник сделал паузу, соображая, как сообщить, что речь идет об агенте – не хотелось, чтобы по международной связи произносились такие слова. Кто знает, может американская программа типа «Эшелон»15 настроена на их фиксацию? Тогда у Ивана Сергеевича возникнут реальные неприятности – на Западе любят разоблачать русских шпионов.
– Кого? – прерывает минутную паузу собеседник из Испании.
– Этот человек… мусульманин, он пропал после вашего увольнения. Сейчас очень нужно с ним связаться, потолковать о ваххабитах.
– Кажется, я понял, о ком вы говорите. Знаете, вряд ли смогу помочь. К сотрудничеству привлекал не я, мне его передали на связь. А тот, кто передал, уже умер. С самим человеком мы встречались ночью – лицо его было скрыто под кепкой, иногда капюшоном, но чаще он давал информацию по телефону. Вот так!
– А он сам русский или другой национальности? Не обращали внимания?
– Не русский, это точно, больше похож на татарина. Говорил по-русски хорошо, правильно, без акцента. Возможно, узбек. Кажется, он раньше учился в одном из медицинских вузов Москвы, а до этого служил в армии рядовым, был в Афгане.
– Вспоминал бои?
– Что-то такое. Его друзья там пропали, а потом вспылили в плену у моджахедов, устроили восстание. Не помните, где-то об этом писали?
– Нет, не помню! Но у меня еще вот какой вопрос, – проявил настойчивость Забелин, – не можем найти его дело, не знаете где оно?
– Мне его передавали каишником16, в другую категорию не стали переводить. А на каишников, как знаете, дел не заводили. Но в агентурном аппарате он числился.
– То есть сейчас он уже в возрасте?
– Думаю, ему около сорока, если дал согласие сотрудничать с нами лет в двадцать.
– Значит никаких зацепок? – в голосе Забелина еще звучала надежда, но это была надежда отчаявшегося человека.
Теперь возникла пауза с той стороны, видимо, пенсионер-оперативник вспоминал обстоятельства своих отношений с агентом «Старым», детали, важные мелочи, которые могли бы помочь Забелину.
– Единственное, что помню, – наконец прорвался голос Ивана Сергеевича через несколько тысяч километров, – он был левша. Я еще шутил, что ему не надо креститься левой рукой, он ведь мусульманин.
– Левша? Хорошо, запомню!
Они закончили разговор. Сергей Павлович бездумно смотрел на свой мобильный телефон, вращал его в руках, касался пальцами черной поверхности экрана. Там оставались ясные, легко видимые отпечатки, и он машинально отметил, что экран телефона хорошее место для таких дел – для получения пальцев подозреваемого.
Он взял со стола замшевую тряпочку, тщательно протёр стекло экрана, доводя его до приемлемого блеска. Забелин любил