части идет все еще лучше, нежели там, где и умная даже жена исключительно хозяйничает. Есть, может быть, из сего исключения; я, однако, таковых не знаю. Разумеется, что здесь говорится не об утонченном владычестве над сердцем благородного супруга; кто не предоставит его охотно умной жене? Какой благоразумный муж не почувствует, что часто имеет нужду в кротких наставлениях? Но исключительное господство жены, кажется, противно предопределению природы. Слабейшее телосложение, врожденная склонность к ничтожным удовольствиям, всякие причуды, нередко помрачающие рассудок даже в самые решительные мгновения, воспитание, наконец, гражданское устройство, возлагающее всю ответственность в домашнем хозяйстве на одного мужа, – все сие явно назначает жену искать защиты, а мужа обязывает давать оную. Итак, нет ничего смешнее, как если благоразумнейший и сильнейший будет искать защиты у безумца или слабого. Женщины, одаренные отличными душевными способностями, поистине погрешают против собственных выгод, ежели из властолюбия избирают или желают себе глупых мужей; неминуемым последствием того бывает беспрестанное отвращение, расстроенное хозяйство и презрение публики к одной стороне, что и относится к обеим сторонам. Но те из мужчин, которые столь слабоумны, что не в состоянии надлежащим образом управлять семейством или быть в доме своем господином, лучше сделают, если навсегда останутся холостыми, чем выставлять себя на посмеяние своим детям, служителям и соседям. Я знал одного слабого мужа знатной породы, над которым жена его имела столь неограниченную власть, что, когда однажды она велела подать карету, он тайком прокрался вниз и тихонько спросил у кучера: «Не знаешь ли ты, поеду ль и я вместе?». Такие мужья делаются только посмешищем; никто не хочет иметь дела с человеком, которого воля, дружба и суждения зависят от причуд, намеков и внушений жены, который письма свои должен представлять на рассмотрение своей наставнице и в самых важных и тайне подлежащих делах спрашиваться прежде у жены. Даже в вежливости против жены не должен муж ронять своего достоинства. Презрителен и в глазах женщин тот муж, который прежде, нежели на что-либо решиться, всегда говорит: «Я прежде посоветуюсь о том с моею женой», кто во всем следует ее внушениям, не смеет показаться ни в одном обществе, где ее нет, или должен удалить вернейшего своего служителя, если физиономия его не нравится барыне.
Можно ли жаловаться жене своей на постигшее
несчастье? Как поступать при действительных
злоключениях?
В жизни сей мы много должны переносить. И тот, кто кажется совершенно счастливым, имеет тайные горести, действительные или воображаемые, незаслуженные или самим на себя навлеченные – все равно. Они тем не менее остаются горестями. Немногие женщины способны с твердостью переносить несчастья, подать в нужде добрый совет и облегчить супругу бремя, которого избежать невозможно. Большая часть усугубляют только зло ничтожными жалобами, пустой болтовней о том,