к другим преступлениям аналогичного характера, – говорил диктор. – Полиция обращается к гражданам с призывом быть осторожнее при знакомстве в социальных сетях.
Досмотрев сюжет до конца, заговорщицы дружно издали восторженный вопль, который сделал бы честь оргазмирующему самцу гориллы.
На третьем этаже распахнулось окно.
– Девочки, ну что за безобразие, как вам не стыдно, орёте, как оглашенные, хулиганство какое, я сейчас милицию вызову! – заскрипел старческий голос.
– Всё нормуль, бабуль! – со смехом ответила Юлия.
– Какая я тебе бабуля, совсем стыд потеряли, идите домой и там горлопаньте… – не унималась пожилая блюстительница тишины.
– Воображаю, какой шухер завтра будет в школе, – мечтательно улыбнулась Юлия.
Олаф
…Лиза сразу поняла, что предстоит нечто. Едва она переступила порог квартиры, как мать сжала её в объятиях, так что она взвизгнула от неожиданности.
– Лизка, пляши! – с шутливой строгостью велела она.
– А что такое? – Лиза выпучила глазки в притворном удивлении.
– Пляши, говорю!
Как прикажете. Лиза скинула кроссовки, подошла босиком на цыпочках к стойке для верхней одежды, которая летом стояла пустая, ухватилась за неё и изобразила пародию на стрип-данс. То есть выгнула спинку, повращала отставленной попкой, потом выпрямилась и взмахнула ножкой.
За свой номер она была вознаграждена аплодисментами – хлопком одной ладони по мягкому месту.
– Так, это что за разврат в моём доме?
– Ма, если ты настаиваешь, я спляшу «Камаринского»! Но с условием, что ты будешь подпевать! Знаешь, какие там слова? «Ах ты, сукин сын, камаринской мужик, заголив жопу по улице бежит, он бежит-бежит попёрдывает, половинками подёргивает…»
Мать, не сдержав приступа истерического смеха, продрейфовала в свою комнату, где стояло кресло, и повалилась в него.
– Ой, Лизка… ты с ума меня сведёшь… кого я воспитала… А ведь я хотела сказать кое-что важное!
– Я вся внимание! – Примерная дочка подбежала к маме и села на пол, заглядывая в глаза с выражением хорошо воспитанной колли, которая просит лакомство.
А сюрприз и вправду был приятный. Мать на работе премировали путёвкой на двоих в Грецию, на остров Санторини.
– Вылет послезавтра, – добавила она.
В таких случая пишут, что «радости… не было пределов». На самом деле, пределы были. Лизино ликование ограничилось границами квартиры, по которой она пять минут носилась с криками «Йехууу!» «Йес, йес, йес!» и «Мамульчик, я тебя люблю!»
Вечером того же дня она написала девчонкам, чтобы поделиться счастьем. Оказалось, не ей одной предстояло увеселительное путешествие. Людмила через неделю собиралась с родителями в тур по Скандинавии, а Наташа и Юлька, которым уже было по восемнадцать, на следующей неделе уезжали вдвоём в Черногорию. Им Лиза немножко