сильно!
– Значит, это была месть? А следующий кто? – поинтересовался рыжий.
– Ты, если будешь нос не в свое дело совать, – фыркнула «Вампирша из Крагово».
– Не можешь – договор, – некромант не удержался и показал ей язык.
– Быстро учишься, – недовольно проворчала Триша. – Пока что я выполняю свою часть – помогаю тебе, недотепе. Кажется, по горестным воплям слышно, что занятий у тебя сегодня не будет. Может, тоже погоревать? – хитрый прищур говорил о том, что горевать тут будет кто‒то другой.
– Нет. Я иду к ректору. И ты со мной. Но без фокусов! – пригрозил Иннокентий. – Мы будем выпрашивать комнату побольше…
– Я само смирение, – подняла руки девушка. – Кстати, а чью конкретно совесть мы будем иметь?
Кеша горестно вздохнул. А он‒то думал, что зачетом все и ограничится.
Толпа потихоньку расходилась, смолкали перепалки студентов отделений. Ректор все еще горестно колыхался посреди площади и отдавал распоряжения о похоронах и церемонии. Кеша решил ковать железо, пока не остыло.
– Барзум Игнатьевич! Мне крайне жаль, но нужно поговорить с Вами в эту трудную минуту… – смиренно вякнул он, таща за собой столь же смиренную Тришу.
– Да, сынок, слушаю тебя, – Барзум смахнул слезу с полной, покрытой белесым пушком розовой щеки.
– Понимаю, что в этот трагичный момент я со столь неуместным прошением… – тяжело вздохнул Кеша и уставился на ректора коровьим взглядом еще более горестно.
– Нет‒нет, излагай, – ректор увидел Тришу и расплылся в улыбке. – Какая милая девушка.
– Ну, в общем, я жениться тут собрался, – брякнул Кеша, и демонесса подавилась, покраснела и закашлялась.
– Дело благое, сынок, что же сразу не сказал?! – ректор нежно похлопал Тришу по спине, глядя куда‒то в вырез рубахи. – Комнату надо? Устроим… А деньгами помочь?
– Мне так неловко… – пробормотал Иннокентий, не веря своим ушам и глазам: вот он, момент, который надо было ловить. Правда, если бы студенты знали, что ректора так трогает чья‒то смерть, то большая часть академии переехала бы на кладбище.
– Поможем, всем поможем, сегодня же документы подготовлю. Вот она, жизнь, зарождающаяся из смерти, – улыбался Барзум, мечтая о чем‒то своем. Тришу передернуло. – Замерзли, небось, милочка? Заходите ко мне в кабинет, у меня шикарный камин… – столь же мило улыбаясь, продолжил ректор. Демонесса скривилась.
– Спасибо, Барзум Игнатьевич, мы это… отме… на поминки, – исправился Кеша, уволакивая девицу за собой в замок.
– Какие глаза, боги… – пробормотал ректор и тут же сокрушенно покачал головой. – Бедный Навир. Не пропустил бы.
– Господи, гнездо порока, цитадель разврата! – рявкнула Триша и тут же умолкла: в вестибюле было полно народа, и все смотрели на нее. Послышались смешки. – А я что, я ничего, я с ним, – ткнула девушка пальцем в оглушенного воплем Кешу,