ишина. Единственным её компаньоном был ветер, изредка от скуки подбрасывающий вверх горстку песка. Маленькие зёрнышки поднимались высоко к солнцу, но были обречены снова упасть в океан безжизненной массы. Исход всегда оставался одним. Всё живое на Рифе успешно подходило к своему логическому заключению.
За последние тринадцать лет поверхность планеты Риф превратилась в сплошной песок. Свидетели старых времён весьма охотно рассказывали детям, родившимся уже в однообразном и опустошённом мире, о том, как однажды над Торлинским округом поднялся гриб ядерного взрыва, после которого растительность начала увядать прямо на глазах. Это затронуло всё без исключения: цветы, деревья, травы; вслед за ними стали вымирать и насекомые, и животные. И только человек упрямо и твёрдо держался за жизнь, готовый выживать в любых условиях, даже если их причиной стал он сам. Вина не мучает человека, он научился жить в мире со своим грехом, напоминающем о себе доселе невиданным и необъяснимым явлением, которые в народе попросту нарекли «оранжевым мраком». Не было лучшего определения той оранжевой пелене, которая поглотила собою весь мир, будь то небо, земля, люди или жалкие остатки зверей и растений. Всё потонуло в оранжевых оттенках, характерных для заката, с той единственной разницей, что теперь оранжевые краски доминировали круглые сутки в любое время года. Он, этот оранжевый мрак, отпечатался на видимом мире как клеймо ночного фонаря, освещающего ночь оранжевой лампой, местонахождения которой никто не знал.
Странно подумать, что в столь заброшенном мире, в котором осталось около двух миллиардов человек, можно было найти такой уголок планеты, который всеми признавался самым заброшенным и самым обходимым. Эта была раскинувшаяся на многие километры равнина, которую можно было узнать по двум характерным продолговатым нагорьям, идущим параллельно друг другу и объединённым мостиком естественного происхождения. Внутренний рукав нагорий был известен как Долина Смерти. Когда-то долина, зелёная от листвы деревьев, растущих в ней, соседствовала с рекой Залирией. Теперь уже никакой реки не было, как и деревьев. Осталась только долина и проклятье, которое таилось в ней. Люди издавна заметили, что пересечение через долину не обходилось без жертв. Один путник, два, три или больше – кто-то всё равно оказывался обречён на погибель. Суеверные люди связывали это с поверьем, что именно здесь, в Долине Смерти, злой демон Авалон убил Святую Мирабель.
Равнина и Долина Смерти – всё, что осталось от Кийской области, соседствующей с Торлинской. Так считала большая часть населения Рифа, правда же была несколько иной. На север от Долины Смерти тянулась еле заметная дорога, которая вела в город Ки. Издалека этот город нельзя была заметить, несмотря на то, что он раскинулся на равнине. Предполагалось, что город Ки, как и многие другие, закончил своё существование, однако он продолжал свою жизнь. Не самую лучшую, но всё-таки жизнь. С внешним миром Ки соединяла дорога через Долину Смерти, дальше же на север от города высились огромные горы Боркана, в которых уже точно никто не обитал.
Однако если бы именно в этот день и в этот час случайный путник забрёл в Кийскую область, он заметил бы подозрительное облако песка, которое целенаправленно двигалось по дороге к Долине Смерти. Волновал песок вовсе не ветер. Песок, обеспокоенный ветром, вёл себя по-другому. Он вкручивался в воронку, поднимаясь всё выше и выше. Песок же на дороге взлетал ровным слоем. Мало того, за первым облаком песка на некотором расстоянии летели ещё два похожих облака, и все они бесстрашно приближались к Долине Смерти. В самом деле, чего песку бояться? Он и так не живой, чего не скажешь о тех, кто стал причиной встревоженного песка.
Белая или сродни этому цвету, потому что из-за грязи определить было практически невозможно, машина, издавая громкий рёв, неслась по дороге, преследуемая двумя другими автомобилями. В сторону преследуемой машины сыпались пули, из-за чего заднее стекло разлетелось вдребезги. Благодаря этому заглянуть в салон автомобиля не составляло огромного труда. Внутри сидело четверо – два молодых парня спереди и две молодые девушки сзади. Трое из них были не на шутку перепуганы, и только последний не выказывал никаких чувств. Он и не мог, потому что после того, как заднее стекло машины разлетелось на осколки, в его голове образовалась маленькая дырочка в девять миллиметров, из которой сочилась алая кровь.
О смерти одного из пассажиров знал только водитель. У девушек, судя по всему, от страха помутнел рассудок, и они уже не замечали, что творится вокруг. Они прижались друг к другу, эти две мышки, одна в зелёной, а другая в фиолетовой маечке, зажмурились, чтобы хоть как-то защититься от нависшей угрозы, и опустились на сиденье автомобиля. Что и спасло их от милосердной смерти, настигшей их друга. При сложившихся обстоятельствах трудно сказать, кому повезло больше. Им всё равно не вырваться из лап этого проклятого города, из лап его властителей и их представителей, которые, разгоняя песок, преследовали беглецов на двух других машинах. Дороги назад в ту жизнь, к которой они привыкли, больше нет. Они могли только пересечь Долину Смерти, но пересечь долину без подготовки было равносильно самоубийству. Парень-водитель и его друзья, разрабатывая план побега,