.

выпорхнуть птицей-синицей,

      Синий иней, поймав на ресницы…

      Подчиняться, мириться, остаться,

      Через силу смотреть-наслаждаться

      И искать в грязном заверте снега

      Не пленённого им человека…

      Не найти. Но в руке моей – штора.

      Принимаю решение скоро:

      Ра-а-аз – и то, что меня раздражало,

      Как в театре, за шторой пропало.

      В КОНЦЕ ИСТОРИИ МИРОВ

      Не парадокс ли? – к осужденью

      Планета приговорена;

      Кипит взбесившимся твореньем

      Все времена подняв со дна,

      И в том немало постаравшись,

      Предав завещанный огонь,

      Творенье ждёт, когда укажет

      Творца холодная ладонь

      Сойти на нет, и в этом действе,

      Свечей, ножей и черепов,

      Похоронить, изжить в злодействе

      Святую правь священных слов.

      Не парадокс ли, что ловушка

      (кроваво-мышечный фантом),

      Уничтожает наши души

      Из года в год жующим ртом?

      В несостоятельности плоти,

      В неотвратимости пути,

      Мы опускаемся на взлёте,

      Срывая крылья… Впереди —

      Обман, верстающийся в купе

      С астрономическим числом,

      И раб, послушествуя тупо,

      Вновь уживается со злом.

      Не парадокс ли, утверждаться

      Вне правых вед и лёгких тел,

      С Землёй-кормилицей не знаться,

      Настроив ум на не удел,

      И всё желать обогащенья,

      Обогащению молясь

      До слепоты, до извращенья,

      С башкой влезая в эту грязь?

      Чего хотим мы этим бунтом?

      Но прост ответ и что таить:

      Мы выбираем смерть, как будто

      Иному выходу не быть.

      В ОТСТРАНЁННОМ ОЖИДАНЬЕ

      Ах, если б мог я знать, что мучает меня

      И не даёт уснуть безлунными ночами,

      Когда на боль ни что не отвечает

      И я плыву сквозь тьму рассеянного сна!..

      Так что же эту боль понять мне не даёт,

      Как будто новый круг я начал вхолостую,

      Инертно, про себя, поставив запятую?..

      А под ногами – лёд, холодный, синий лёд.

      Пресна мне эта жизнь под сладким порошком,

      Где пойманный народ задействован в массовке,

      Где приторно манят дешёвые уловки

      Богатых рыбаков… И мчатся на прикорм

      Голодные мальки… Как тошно среди них

      Обманутым считать себя!.. Чего же ради

      Я буду рвать кошель за бедные оладьи,

      Что странный лаборант в съестное превратил?

      Ах, если б мог я знать примерный эпилог

      Сценарию зимы, где мгла, по сути – прима?

      И хочется сказать, да всё куда-то мимо…

      И вязок и не смел немелодичный слог.

      Всё жду в пурге: авось, придёт, не опоздав

      Последний мой трамвай, что вынырнет бесстрашно

      Из-за угла дворца с тяжёлым нервным кашлем

      И увезёт меня в святое Никогда…

      ИЗ ПИТЕРСКОЙ