нерадивым и болтливым здесь не давали.
– Ваши светлости? – вопросительно наклонила голову. – Вам подходят эти девушки?
– Они не прислуживали… э-э… той? – герцог был в явном затруднении с определением, но Аглая понятливо кивнула.
– Близко не подходили. Вы же знаете, она терпеть не могла рядом с собой хорошеньких.
И посмотрела украдкой на Марту. Та лишь сделала большие глаза, не понимая намёков.
– Отлично. – Герцог не заметил их переглядываний. – Вот что, матушка Аглая, мне пора ехать. Оставляю Анну на вашем попечении и надеюсь… – Выразительно приподнял бровь.
– У неё не будет повода жаловаться, ваша светлость, будьте уверены. – Взгляд домоправительницы ещё раз прошёлся по чересчур истончённой фигурке в белом атласном платье, изрядно помятом и потерявшим былую пышность; отметил и сабо, сиротливо осевшие в каминной золе. – Раз уж вы распорядились насчёт ремонта, может, заодно снимете печати с комнат вашей… той женщины, что считалась вашей супругой? Мы бы подобрали госпоже что-нибудь из её гардероба.
– Н-нет, – процедил герцог и вдруг побледнел, как всегда было в последнее время при упоминании об Анне. – Моя жена не будет в этом ходить. Ни лоскута, ни пуговицы от той обманщицы не должно её коснуться. Вы поняли? Всё сжечь.
– К-конечно, ваша светлость, – помедлив самую малость, отозвалась домоправительница. – Как скажете.
– И чтоб я не слышал больше никаких упоминаний о той, пришлой. Никаких сравнений, злословий и шепотков, как это бывает у вас, женщин, слышите?
– Конечно, ваша светлость.
Герцог вдруг улыбнулся.
– Спасибо, матушка. Я всегда знал, что на вас можно положиться.
И, несмотря на то, что в душе у Аглаи творилось чёрт знает что, она улыбнулась в ответ своему молочному сыну.
– На кого же ещё вам опереться, ваша светлость… Разве что на моего оболтуса да того старого франта, что каждый день так трясётся над своими сединами? Езжайте спокойно по своим делам, ничего тут с вашей душечкой не случится.
Герцог от души чмокнул Аглаю в румяную крепкую щёку и получил незаметный, но чувствительный тычок в грудь. И это он ещё дёшево отделался; бедняге Винсенту наверняка досталось, как всегда, за двоих.
«Марта!» – едва не позвал он, но вовремя спохватился. Демоны… Нельзя путать имена. Хоть и не хочется даже упоминать о постылой супруге, но надо подстраиваться под обстоятельства. Нежно обнял затрепетавшую девушку.
– Анна, я уезжаю. Постарайся не скучать без меня. Жди к вечеру.
Она вспомнила, куда и зачем необходимо ему вернуться, и побледнела.
– Будьте милосердны, ваша светлость, – шепнула. Не потому, что пожалела ту, другую – вот уж чего не хватало! – а просто не хотелось, чтобы он запятнал себя излишней жестокостью.
– Я буду творить суд, Анна. Не проси о том, кого не знаешь.
– Тогда судите праведно, Жиль… Жиль-берт.
Сердце герцога забилось чаще.
– Обещаю, дорогая.
Отстранившись,