цвета лета.
– Мам, зима на носу, а ты видимо, хочешь замёрзнуть раньше времени!
– Сынок, не ворчи. Посмотри, какая чудная погода! Да и вообще, матери грех отказывать!
– Ладно, ладно, сдаюсь.
Она еще продолжала мечтательно улыбаться, а Ник стремительно направился к палатке, стоявшей у входа в парк. С Андреем Ивановичем они были полной противоположностью, словно огонь и вода, крик и тишина. Любовь Петровна обладала мягким складом характера, всегда старалась избегать ссор и имела безграничный запас ангельского терпения. Этим качеством сын очень походил на мать.
Вернувшись с двумя ванильными рожками в руке, Никита обнаружил пустое покрывало. Только одна корзинка с остатками недавнего пиршества подтверждала, что он не ошибся лужайкой. Ник в недоумении огляделся по сторонам, а затем сел на уголок пледа, спиной к выстроившимся в ряд коттеджам, которые чинно стояли, подобно курсантам президентского полка, несущих службу на стенах Кремля, и достал телефон, пиликающий противной стандартной мелодией.
– Любимый, привет. – послышался голос Эли в трубке. – Почему не звонишь?
– Привет, да некогда было. – раздражённо отрезал Ник, продолжая вертеть головой справа налево и наоборот.
Он не любил подобных праздных вопросов. Ведь ответ казался ему настолько очевидным: если человек не звонит, значит ему неинтересно, как протекают твои размеренные деньки, или он чертовски занят неотложными делами. В итоге, все равно второй вариант сводится к первому. Было бы желание – а время всегда найдётся!
Так и не дождавшись от него вопросов о себе любимой, Эля проглотила комок задетого самолюбия. Страх, что он снова повесит трубку, пересилил эгоистичный нрав блондинки.
– Приезжай ко мне, закажем что-нибудь из итальянского ресторанчика. А то ты у меня совсем исхудаешь!
Забота из уст избалованной девицы звучала нелепо и резала слух. Ник не понимал, как можно якобы переживать за его фигуру, и чужими руками стараться его откормить, точно он поросенок, которого пичкают не рубленной крапивой, а комбикормом. Домашней пищи от нее не дождешься, как снега в тропиках. Готовить она не умела и не хотела, ибо не царское это дело, поэтому она испробовала весь ассортимент меню лучших ресторанов города. Он не имел ничего против ресторанной еды, но ее забота противоречила способу ее проявления. Вся ее чувственность – сплошная фикция. Он часто задавался вопросом : зачем лишний раз выставлять мнимое за действительное? Но все же у него хватило самообладания, чтобы не высказать ей этого.
– Хорошо, буду часам к 8, целую. – завершая разговор, Ник вернул телефон в карман.
Сбоку, с другого конца покрывала, к которому он сидел спиной, до ушей Никиты донеслось небрежное шуршание бумаги. В полной уверенности, что исчезнувшая странным образом мама, наконец, вернулась для продолжения пикника, он повернулся в сторону доносившегося звука. На покрывале, где десять минут назад сидела Любовь Петровна,