времени проводил, разгребая завал из маминых черновиков.
Любовь Петровна – мама Никиты, которая посвятила себя сочинению современных детективов с элементами научной фантастики, работала дома, лишь изредка появляясь в редакции с готовым материалом для печати. Никита разрисовывал задние страницы ее черновиков гуашью в тему к ее книгам, будь то ужасный монстр, или человек, или косматое животное. Отец понимал, что шансы отдать его учиться в военную академию или полицию, таяли на глазах. Сын отдалялся…Душою он близок творческому настрою матери. «Мой маленький Ники» – ласково называла его мама, а друзья обращались к нему сокращенно – Ник. Чтобы расположить к себе сына, Андрей Иванович потратил половину своих сбережений на дорогостоящий подарок на совершеннолетие Никиты. Но даже чёрная Теана не смогла в нём убить тонкую натуру творческой личности.
Когда назрел вопрос о поступлении в вуз, Никита заявил о своём желании поступить в Петербургский художественный университет. Андрея Ивановича чуть удар не хватил от бестолкового выбора сына! Он только что волосы не рвал на своей голове от ужасной досады.
– Вы посмотрите на него! – кричал во весь голос разъяренный Андрей Иванович. – Он собирается примкнуть к шайке этих дармоедов, которые и на кусок хлеба заработать не могут! Разбазарить лучшие годы своей молодости, чтобы так и не стать мужиком, чтобы заиметь бабскую профессию! Художник Соколов… Что за постыдное слово?! Кому нужна будет твоя бездарность? Не держи его! Пусть уходит! – обратился он к побелевшей супруге, которая встала у двери, преграждая путь Никите с набитым чемоданом в руке. – Характерные мы какие! Попомни моё слово: щенком побитым вернётся в отчий дом!
– Андрей.. Прошу.. – взмолилась Любовь Петровна.
– Ты теперь видишь до чего довели твои любовные детективчики? – не унимался он. – Вырастили себе вторую дочь!
– Уж если кто и воспитал во мне женщину, так это ты своей мужской безучастностью! – с этим словами Ник вышел из дома, громко хлопнув дверью.
С тех пор отец ничего не хотел слышать о сыне, каждый раз криком реагируя на попытки жены рассказать последние новости из жизни их Петербургского художника. Но стоило ей уединиться на кухне, разговаривая с Софьей – младшей дочерью, о нем, как Андрей Иванович, проходя в кабинет мимо кухни, прислушивался к беседе, замедляя шаг. Нельзя сказать, что он подслушивал. Нет! Он просто проходил мимо, случайно услышал… Кто ж виноват, что они не могут найти другого места для подобных разговоров?! Полностью себя оправдав в собственных глазах, он шел дальше в рабочий кабинет. Сконфуженный тем, что Никита вопреки всему успешно сдает экзамены, пророчества отца о возвращении блудного сына после безоговорочного провала, становились все более несбыточными. Но не это настолько угнетало его распаленное сознание, и даже не то, что тот ютится в общежитии, подрабатывая ночами в клубе барменом, чтобы частично потянуть расходы; Андрей Иванович начинал