они все время о чем-то говорили между собой, но Сашка ничего не понимал, потому что думал о Жбане и Катьке, которые, раздевшись, обнимались на пляже возле деревянного ледореза и целовались так, что далеко было слышно…
А на следующее утро приехал дядя Семен.
Дядька из Сибири
Он был высокий и крепкий, и мать почти спряталась в его объятиях, а Сашка полетел под потолок, не успев ничего ни понять, ни испугаться, потому что дядю Семена он помнил смутно и совсем другим, тот гонял его, маленького, от берега, когда рыбачил. А еще он помнил, как дядю провожали в армию и взрослые женщины плакали за столом в дедушкином дворе, потому что армия была где-то так далеко, что дядя Семен не смог приехать ни на похороны деда Ивана, ни на похороны бабки Марфы. И вот теперь он опустил его на пол, стоял, обдавая густым запахом одеколона, белея накрахмаленной рубахой, а мать уже суетилась, собирая на стол, и отец чинно присел на лавку, готовясь выслушать женину родню.
– Ну, ты уже совсем большой. – Дядя Семен оглядел Сашку еще раз. – Хорошо, что не стал ничего покупать… Полина! – повернулся к сестре. – Я тебе денег дам, ты моему племяннику, чего надо, купи…
– Сем, да ничего не надо....
– Ладно, я знаю…
Он вскинул на стол большой фанерный чемодан, распахнул его, стал доставать красивые блестящие плитки шоколада (такие Сашка видел в Смоленске в большом магазине), потом бутылки с невиданными наклейками, и тут уже Иван зачмокал губами, стал разглядывать.
– Армянский коньячок, наилучший, в Москве брал, – пояснил дядя Семен. – А это тебе, Поль… – вытащил яркий, в красных цветах, отрез. – Платье сшей… Пока я тут буду…
Полина всплеснула руками.
– Дорогой ведь…
– Не дороже денег, сестренка!
Достал коробку с нарисованной на ней спиннинговой катушкой, протянул Ивану.
– Это тебе… Щук-то ловишь?
– Бывает, – отозвался тот и неторопливо раскрыл коробку, вытащил блестящую большую катушку. – В самый раз угадал, а то все из строя вышли… Ленинградская…
– Я тебе еще чего вышлю в посылке, – махнул рукой дядя Семен. – Я всем вышлю… Не переть же через всю страну…
И засмеялся недосказанному.
– А я коньяк один раз всего и пробовал, – сказал Иван, вертя в руках бутылку. – В сорок пятом, в Риге. Там склады штабные растаскивали, и нам маленько перепало… Но другой был… Французский…
– Понятное дело, у них откуда армянский, не дошли…
– Клопами пахнет…
– Это смотря как пить. Если кружками, то точно… А я привык. Но у меня есть и беленькая… – Из бездонного чемодана он вытащил две прозрачные бутылки с длинными горлышками. – «Столичная», самого высокого качества.
– Не пил, – признался отец. – Мы тут все самогон потребляем…
– Ну-ка, подставляй ладони. – Дядя Семен сложил четыре плитки шоколада, протянул Сашке. – Держи, с друзьями поделишься…
– Зачем так много? – Полина поставила