на отдых (он плотничал по окрестным деревням и бывал дома не часто), зашел прибрать за козами и сразу выбросил загоревшееся сено на улицу. Тогда они получили по увесистому подзатыльнику, а Вовке потом еще досталось и ремня. Теперь в сарай они забирались украдкой и курить больше не пытались.
– …Мы с Катей испугались: ну все, утонули наши мальчики, тебя совсем не видно, с головой ушел, а Вовкина шапка видна была… – делилась впечатлениями Надька Беликова.
– Я на дно встал, там как раз еще камень… – сказал Вовка, вытирая нос рукавом и продолжая налегать на варенье.
– Петька бы их вытащил, – сказала Катя. – Он выше всех.
– Петька просто взрослый, – буркнул Вовка. – Когда я стану взрослым, я буду выше его.
– Конечно, ты будешь выше… И ты молодец, Саша мог утонуть, если бы не ты… – похвалила она.
– Не утонул бы, – обиделся Сашка. – Я тоже дно достал.
– Ну и что, что достал, все равно тебе было с головкой, а Вовка тебя вытащил, – вмешалась Беликова. – Он – настоящий друг. И его надо наградить медалью «За спасение утопающего».
– Это кто утопающий? – Сашка положил ложечку на пустую розетку, отодвинул недопитый чай, угрюмо уставился на Беликову. – Ты еще поговори тут…
– А я его не тащил, – вмешался Вовка, облизывая ложечку и с сожалением поглядывая на пустую розетку. – Так, попался под руку…
– Тебе еще?
Катька добавила варенья Вовке в розетку.
– Саш, а тебе?
– Спасибо… Не буду…
– Тебе надо хорошо прогреться…
– А он заболеть хочет, чтобы в школу не ходить, – ехидно заметила Беликова.
– Никто не хочет болеть, – не согласилась Катя. – Вон Петруха-рыбак всем говорит, что за здоровье все бы отдал, даже мотор лодочный…(У Петрухи-рыбака был самый сильный в округе лодочный мотор.)
– А он хочет, – упрямо повторила Беликова. И ни с того ни с сего добавила: – И вообще, у меня голова от него болит.
Сашка непонимающе взглянул на Беликову, голова от него постоянно болела только у мамы.
– Ты меня за косы дергаешь, а у меня голова болит, – пояснила она таким голосом, словно собиралась заплакать, Сашке вдруг стало ее жалко и он сказал:
– Я больше не буду.
– Вот и хорошо, – обрадованно хлопнула в ладоши Катя. – Вот и помирились…
И взглянула на Вовку.
Тот уже доел варенье и облизывал ложечку.
– Еще?
– Не надо…
Он довольно откинулся на стуле, огляделся, спросил:
– А чего Сашка не доел?
– Я не хочу больше, – отозвался тот.
– А мне тепло стало, – признался Вовка и повернулся к Кате: – А родители скоро придут?
– Мама еще не скоро, а папа в командировке…
Катькин папа был снабженцем в райпо и в командировки ездил часто, поэтому Сашка его почти не помнил. Только блестящие сапоги и модный драповый (мать так говорила) пиджак и брюки-галифе.
Таким он его запомнил с того