которые тебе еще обязательно потом припомнят. Мы все всегда говорим про гуманность, толерантность, заботу о других, прикрывая все человеческим фактором. Потом же, когда жизнь затрагивает голый нерв, в нас вселяется эгоизм и лицемерие, которые почище самой прожжённой привокзальной шлюхи используют нас, трахают и уходят.
Вокруг нас изнуренные чередами пар студенты постепенно заполняют собой пространство, тем самым лишая воздух кислорода, а нас интимности момента. Я стою, общаюсь с Викой о всякой беллетристической чепухе и ощущаю себя немного задыхающимся от этой большой залы первого этажа, забитой бесконечным морем тел.
– Вик, а давай сбежим отсюда, – говорю я, прервав ее размышления вслух.
Вика обрывается на слове, но делает это так изящно, словно так и должно было случиться. Она плавно размыкает губы, чтобы ответить мне, но из ее уст ничего не вырывается, она просто смотрит мне прямо в душу своими глубокими, как океан глазами, преисполненными смысла. Тут же уголки ее глаз морщатся, а уголки рта разъезжаются в разные стороны:
– Давай.
* * *
Через какое-то время, совершенно не замеченное рядом друг с другом, мы валяемся на металлических балках Пушкинского моста в парке Горького, на самом высоком месте. Солнце в зените, я в джинсовых шортах, а Вика в краске от того, что я завалил ее комплиментами, на которые она не смогла отреагировать иначе. На небе, зараза, когда не надо – ни облачка. Нас уже чересчур пригрело это сентябрьское солнце, и мы слегка взмокли, находясь на этой высоте, и мы продолжаем обсуждать всякую всячину в безмятежной суете вокруг, которая нас совсем не задевает.
Девушки всегда становятся такими, даже если на них просто смотреть. Рано или поздно они становятся обязательно маняще привлекательными, крайне теплыми, и в конечном итоге влажными, а при этом всем еще и до жути говорливыми, и неважно где это имеет место – дома в постели или здесь, на высоте нескольких десятков метров.
Я рассказываю Виктории о своих смелых планах на будущее: о том, как я открою ресторан в центре Москвы, куплю домик в Подмосковье и стану очень крутым писателем. А до этого я завоюю все золото мира в испытаниях, которые мне уготовила судьба. Вика же в свою очередь, рассказывает мне про свои амбиции, про то, как она хочет пойти работать ивент-менеджером в какую-нибудь крупную компанию, ну или же просто заниматься планированием, организацией, проведением разнообразных проектов, и что ей это очень интересно. Еще она говорит, что точно не собирается заводить в ближайшем будущем детей, хочет стать бизнес-леди, заниматься исключительно своей карьерой, и выйти замуж годам к тридцати, потому как не хочет зависеть от кого-то. Она рассказывает о своей семье и о той семье, которую она хочет создать в будущем. О чем бы она ни говорила, она подробно описывает все детали того, о чем говорит. Картинка в голове создается сама собой. А я лежу и удивляюсь, насколько точно она знает, чего хочет