знала о болезнях людей – то, так это дар Божий ей был дан. Она видела все события повсюду, и ведала какие события будут, – обычные люди, как мы с тобой, порою и себя понять не можем… С тех пор прошло много времени. Добрых дел, сделанных монашкой Марией с дочерью было не счесть. Много раз она собиралась покинуть это место, переселиться, только её дочь, всё время останавливала её, говорила: не пора ещё – не закончилась наша молитва здесь.
А тут уже начались гонения на монастыри и церкви, а вскоре на Урале началась коллективизация: хутора начали сгонять с насиженных мест, – переселяли в деревни. Большинство крестьян переезжали неохотно, – на хуторах привольнее было. Монастыри и церкви к тому времени закрыли, религиозные обряды справляли тайно. Монахиня Мария уже была в преклонном возрасте, а вот дочка Катя расцвела, прямо красавицей стала: глаза большие, голубые, брови дугой, черты лица строгие, а лицо как у царицы – беломраморное… При большой мудрости она была и скромна и деловита. «Положили» на неё глаз двое юношей: Александр Лопатин, которого она спасла от смерти, и переселившийся с далёкого хутора Рогожников Тарас. Дело у них чуть до смертоубийства не дошло; оба думали, что Катюша не любит его по вине соперника, но она никому не оказывала предпочтения. Однажды Александра подкараулил Тарас на дороге в монашеский скит, и ударил сзади жердью по голове. Конец бы Алексашке был, но Катюша с матерью нашли его, – она провидицей была, – и уже мёртвого, бездыханного доволокли в гору, до своего острога. Положили тело под кедром, вспрыснули на него святой водою, и начала Катюша делать над ним какие – то странные движения. Вдруг с её рук вылетел огненный шар и вошёл в грудь юноши и покойник начал розоветь прямо на глазах, и тут же светящийся луч вырвался из груди юноши, воспламенив хвою кедра, – очень намолённое место было.
– Да, там энергетика большая была, поправляет девочка бабушку Ганю.
– По вашему – энергетика, по нашему – намолённое место, ведь не один век вогулы здесь молились. Огненный луч как быстро вспыхнул на груди юноши, так быстро и угас, только монахиня Мария молвила, сожалея,
– Что – ж ты, доченька, всю суму отдала?
А она в ответ,
– Теперь нам пора уходить отсюда, – наша молитва здесь закончилась…
На следующий день их уже здесь, у нас в районе, не было; ушли они из этих мест, сказывали: в Сибирь. Там Екатерина под другим именем должна была более полувека ещё молиться, чтобы в России жизнь по – свободе была; у неё такое предназначение было: семьдесят лет молитвы читать… Вот её молитвы и исполнились…
– А какую – такую суму она отдала Саше? – выразила недоумение внучка.
– Сумой называли силу Духа животворящего, – у каждого она своя. Вот каждый со своей сумой и ходит по свету: у кого большая, а у иных маленькая, пустая. У юной монашки Екатерины сума была огромная, – для нас не подъёмная… – сделала пояснение