разворачивающимся вокруг него шоу, он начинал «звездеть»:
– Гребе, блин, кончай! Задрал уже! Голова от твоих дýхов кружится! Только, ять, пыль поднимаешь, уставник куев…
Это, хотя и не сразу, действовало. Кроме того, порой отделению получалось уложиться в отведённые секунды, и тогда удивлённый ефрейтор, пожимая плечами, оставлял их в покое. Впрочем, к этому моменту отделение обычно больше походило на приёмный покой морга, чем на боеспособную единицу. Как выразился взводный поэт Серёга Степанов:
– Лежит без движенья солдат ПВО. Не пулей убит – за@бали его…
Всё изменилось, когда Лукинский узнал, что Артур родом из того же города, что и он. Мало того, и жили-то они, оказалось, на соседних улицах. Правда, встречаться не приходилось – ни тот, ни другой друг друга не припоминали.
Появилась некая земляческая определённость:
– Так, блин, – решил Лукинский (который, впрочем, охотно откликался на кличку «Лука»), – после присяги будешь у меня стажёром. С командиром взвода я договорюсь.
Конечно, стажёрство не избавило Артура ни от «сон-», ни от других видов тренажей. Приходилось и в противогазе до умопомрачения нарезать круги по плацу, и преть в омерзительном своей изощрённой вонью костюме химзащиты, и ровнять по специально натянутой нитке матрасы коек, и драить «полá»… Последнее было особенно обидно и бессмысленно: ну, пробежит рота по свежевымытому полу – и всё, начинай сначала… Вот, правда, ни разу не попадалось ему убирать сортиры. Бог миловал.
Постепенно, как ни странно, к такой жизни вырабатывалась привычка. Дни летели ласточками – хотя, по местному колориту, следовало бы сказать, летучими мышами. Но не было тут летучих мышей, да и откуда бы им взяться… А вот крысы были – обычные, не летучие. Хотя вот тоже – откуда?
– Эй, Заяц, быстронах к Пидадону!
Вообще-то это должно было звучать так: «рядовой Зайцев, вас вызывает майор Фитюк!». Но давно и бесповоротно (кем – неизвестно) замполиту была приляпана кличка Пидадон, что являлось синтезом двух известных слов. Существовал, правда, её изомерный вариант «Гондурас», но лексическое сочетание в такой последовательности, к сожалению, было уже занято великой американской державой и широкого распространения в массах потому не получило.
Артур встрепенулся и хотел было сразу бежать: ещё бы, сам майор вызывает! – но наткнулся на железный палец ефрейтора Гребе:
– В чём дело, воин? Куданах без разрешения?
– Так звали же!
– Я не глухой. Запомни, салабон, что здесь командую я. И без моего разрешения покинуть строй никто не имеет права. Нужно тебе посрать – должен спросить разрешения. И если командир тебе не разрешит, ты обосрёшься прямо в строю. Понялнах?
– Так точно! Можно мне пойти к товарищу майору? – спросил Артур, вскидывая руку к виску.
– Можно Машку за ляжку и козу на возу! В армии нет слова «можно», есть слово «разрешите». Усёкбля?
– Так точно, усёкбля!
– Что?!!
– Ясно,