Казакевич послал в штаб полка донесение со своим ординарцем подпоручиком Гессе 1-м{26}. Пробираясь в тыл, он пал, сражённый шрапнелью.
2-й батальон из шестнадцати офицеров потерял восьмерых. Не лучше обстояли дела и в 1-м батальоне преображенцев. В 3-й и 4-й ротах из шести офицеров осталось двое. А нижних чинов в обеих ротах насчитывалось не более ста штыков. Потери составили около 80 %!
Так в глухом углу империи, на склонах безымянных высот, без артиллерии, без поддержки частей фронта и почти без резервов, в первом же своём бою на Великой войне погибала Старая гвардия…
К полудню для охвата правого фланга поредевших рот двух батальонов преображенцев австрийцы двинули на высоту 119 2-й батальон своего 58-го пехотного полка. Одновременно вражеская пехота нажимала с фронта. Полковник Казакевич понимал, что в сложившейся обстановке в случае решительной атаки австрийцев его преображенцам трудно будет удержаться на гребне. Оценив опасность, он приказал отвести цепь назад к господскому дому, о чём сообщил командиру полка, прося о поддержке. Отход 2-го батальона заставил и 1-й батальон осадить свой правый фланг, при этом продолжая оборонять ключевую высоту 106. Получив донесение о ходе сражения и о чувствительных потерях передовых частей, полковник граф Игнатьев решил, что настало время ввести в дело 4-й батальон.
В это время левее преображенцев, от опушки леса у колонии Хойны через окопы 6-го гренадерского Таврического полка наступали семёновцы. Справа в первой линии шёл 2-й, а слева 4-й батальоны, во второй линии остались 1-й и 3-й. В деревне Жабья Воля для прикрытия обоза находилась 7-я рота. Младшим офицером в ней служил подпоручик Тухачевский – в будущем один из первых пяти маршалов Советского Союза. Двое суток 7-я рота охраняла обоз и не принимала непосредственное участие в боевых действиях полка.
Около десяти часов батальоны первой линии по пологому скату спустились в широкую и местами заболоченную долину реки Гелчев и повели наступление на высоты кряжа её правого берега. Впереди перед лесным массивом отчётливо виднелся фольварк Анусин. Движение частей по пересечённой местности затруднялось отсутствием карт даже у командиров рот и батальонов. То и дело ротам приходилось останавливаться, чтобы определить своё местоположение и не потерять связь с соседними частями. К тому же размеры лесов и заболоченных участков, очертания высот правобережного кряжа и других складок местности не соответствовали той единственной карте, которая находилась у генерала фон Эттера{27}. Поэтому ориентиры движения данные офицерам в штабе полка приходилось корректировать на ходу.
Наличие всего одной батареи сводило операцию к лобовой атаке пехоты. С самого начала движения батальоны первой линии попали под мощный шрапнельный огонь вражеских орудий. Однако розовые облачка шрапнелей рвались слишком высоко, и существенных потерь семёновцы не понесли. О работе австрийской артиллерии Н.Н. Головин подмечал: «В бою под Владиславовом также и в боях под Суходолами все воспоминания