Точка возврата. Сергей Чичин

но в тот момент, когда его выстрел свалил живого человека, он изменился. Обычно, говорят циничные люди из моего круга общения, первый самый трудный, дальше будет легче. В случае с Чарли вышло наоборот: после первого стало ясно, что следующего не будет никогда. Когда маньяк в своем помраченном состоянии подобрался на ноги и открыл огонь по самому Барнету, тот продолжил стрелять в ответ, вот только глаза у него были плотно зажмурены. Как потом оказалось, сам он этого даже не заметил и написал немало отчетов, с совершенной искренностью игнорируя это мое наблюдение. По его словам, смотрел он во все глаза, видел все, стрелял как мог. Виноватыми были объявлены все, до кого дотянулся его изворотливый с перепугу ум, включая концерн «ЗИГ-Зауэр» и персонально господин Келлерман, автор самого бестолкового по версии Чарли спускового механизма (то, что конкретно на его пистолете спуск был самый классический, двойного действия, а вовсе не келлермановский, Барнет с выдающейся стойкостью игнорировал). Тот трагичный факт, что преступник не был уложен первой же меткой пулей, был вменен в вину слабосильному девятимиллиметровому патрону. А то, что в итоге маньяка пришлось подстрелить мне, прежде чем он прикончил Чарли или Чарли прикончил какого-нибудь случайного зеваку, по молчаливому согласию ряда инстанций было признано фактом несущественным. Меня попросили против официальной версии не выступать, я с великой радостью согласился, а чтобы прервать бесконечный поток излияний Чарли по поводу того, что стать великим стрелком Дикого Запада ему мешает исключительно плохой выбор оружия, я подарил ему смит-вессон сорокового калибра, долго числившийся табельным оружием калифорнийской дорожной полиции. С таким подспорьем Чарли воспрял духом, ни в кого с тех пор не стрелял, но при каждом удобном случае намекает, что готов, пусть только сунутся. Допуск к работе ему вернули через полгода, даже с повышением до сержанта, поскольку искренняя его вера в собственную боеготовность сокрушила даже ледяной мозг психоаналитика. А вот я, как очевидец, до сих пор придерживаюсь собственного мнения.