что глушил, того уже нет, да и отпустило давно! После такого ещё и не то отпустит! Сдох он! Сопляк этот сдох, который из моднявой плоской тачки вылез, сдох! – бомж повторялся, будто втолковывал ребёнку или дебилу. Или сам таковым являлся. – В натуре сдох – дырища была во всю грудь, без мазы!
– Дырища? В него стреляли, что ли? Ты видел кто? – продолжал допрос След, решив прослушать весь абсурд до конца и уже потом постараться понять, что навеяла бормотуха, а что в действительности имело место быть здесь этим утром.
– Кто-кто. Да эти скользящие твари… Стреляли? Может, и стреляли, не понял я – сверкнуло чё-то, а этот как отлетит прямо в кусты и лыбился так… жутко, блин, лыбился! А потом глядь…, а он уж скачет, что в задницу укушенный и… все скачут… И те, скользкие, и братки сопляка, и… и… – бомжа заклинило, видать от переизбытка эмоций и бедности словарного запаса. – А потом БАЦ, и дальше ничего – темнота, только ваши и растолкали! – рассказчик глубоко вздохнул и прихлопнул руками по коленям, и всё громче заорал:
– Да, б… в задницу всё! Не важно! Они какие-то никакие, тьфу, не такие! НЕ ЛЮДИ ОНИ, ПОНЯЛ, МАТЬ ТВОЮ?!
– А ну тише, крикун-сочинитель! – хотя Волков и брезговал прикасаться к оборванцу, но он, к счастью, уже до разговора успел надеть резиновые перчатки, и теперь выверенным движением схватил буяна за руку, заломил, убавляя тому пыла, завёл за спину другую, а пораненную выдвинул вперёд, помогая медику делать, что следовало. – Давай, дружище, латай и в трезвяк его, так?
– Мерси за помощь, – возрадовался тот, сноровисто замазывая и заклеивая порез. – Угу, куда ж ещё такого? Хотя… если не утихомирится, проспавшись, по таким рассказам и дурка плачет…
– И то верно… – задумчиво ответил След, дождавшись окончания процедуры.
Затем смутьяна довели до машины и затолкали внутрь.
– Стойте, не увозите свидетеля, позвольте задать ему пару вопросов! – раздался сзади хорошо поставленный и довольно милый женский голос.
Но, несмотря на всю его прелесть, Волков скривился, как от зубной боли. Даже не оборачиваясь, он уже знал, что это журналистка. Но бомж уже был втиснут в машину – медику больше не требовалась помощь, так что повернуться всё же пришлось.
– Ольга Краснова, собкор журнала «Тайны Сокрытого», – представилась молодая, лет двадцати пяти, не больше, девушка в короткой джинсовой юбке и белоснежной футболке с синей надписью во всю грудь «I’ll find you…»2
– Ма-а-атерь божья, ещё только «желторотых» нам и не хватало! – изобразив панический ужас на лице, воскликнул Вадик, подошедший сбоку. Так они в отделе давно уже прозвали «жёлтую прессу» – всякого рода любителей Снежных людей в Сибири и НЛО в небе над Питером.
– И не говори, а утро так хорошо начиналось! – подчёркнуто грустно согласился След и, набившим оскомину скучным штампом, выдал, – без комментариев, следствие ведётся, о результатах сообщим… – он помедлил и иронично