Чёрные дыры шарахались в разные стороны и даже перелетали на другой, предназначенный для экстренной эвакуации уровень.
Азарт овладел Крошкой полностью. Девочка, вдруг, поняла, что уже никогда не сможет остановить себя, пока не увидит, кто же так искусно ей сопротивляется, находясь на другом конце Вселенной, в довольно вялом космическом пространстве именуемом – Зоной Организованного Хаоса.
Глава 2
Итак, шел уже тридцатый день поста. То, что это был именно тридцатый, а не двадцать девятый или тридцать первый день Гиров знал хорошо, так как в этом году сам держал пост. Причем еще до начала поста Саня счел необходимым предупредить об этом всех близких. К слову сказать, это его решение никого не удивило, потому как домашние и друзья держали пост уже не первый год.
Пост был необходим Гирову прежде всего, как он считал, для укрепления Духа. Кроме этого, он в тайне надеялся, что пост поможет восстановить ему утерянную связь Души с Космосом.
Однако, пост давно перевалил за половину, а никаких существенных изменений в себе Гиров не примечал, впрочем как и не испытывал абсолютно никаких трудностей с соблюдением последнего. Наоборот, это его как-то забавляло и местами даже поднимало настроение. Во всяком случае, там где раньше Саня мог вспыхнуть как спичка, наорать и потом минут десять-пятнадцать курить безостановочно одну сигарету за другой, или дернуть для успокоения полста, а то и сотенку вискаря, сейчас он лишь ухмылялся, крутил фигу в кармане и мысленно говорил себе: – Спокойствие, Александр, только спокойствие. Ты на посту.
Итак, шел уже тридцатый день поста, когда Гиров, придя с работы, решил поправить наброски утреннего стиха. Усевшись поудобнее за письменным столом, он еще раз внимательно прочитал пришедший к нему во сне сонет. Все строки стиха были, практически, готовы, но вот расположить их в том порядке, который бы устроил Саню, ему никак не удавалось.
Да и окончание сонета распадалось на два варианта. Он мог заканчиваться либо:
Иль разорвем Гордия узел,
Иль снова узы обретем,
Но следуя своим путем.
Либо:
Гордия узел развязав,
Мы сможем Крылья обрести
И воспарить, а не ползти.
Причем во втором варианте Александр никак не мог поймать мысль как же все-таки надо писать: – Гордия узел развязав, или Гордия узел разрубив.
– Ладно, рубили уже, – решил Гиров. – Лучшее – враг хорошего, а то протру до дырки, – устало подумал он и, умышленно поставив в конце стиха внушительную точку, еще раз, напоследок, пробежался взглядом по написанному:
На круге черном белый снег,
Своей невинностью сверкает,
Словно любому предлагает,
Проверить иноходью бег.
Порвать сансары узы враз,
И, скинув кармы покрывало,
Судьбу свою начать сначала,
А там уже как Бог нам даст…
Гордия