и зернохранилища. А. вскинул голову и посмотрел на землевладельца большими глазами.
– Что? Вы знали?
Хозяин пожал плечами.
– Раз по-новому нужен преступник – будет преступник. Я со скотником поговорю, он все подпишет. Звоните следователю.
Ахину потребовалось несколько секунд, чтобы прийти в себя и следующую фразу произнести спокойным голосом.
– У вас работал или до сих пор работает человек, который мог хладнокровно расчленить другого человека и сложить, ранжировав куски по размеру, а вам даже неинтересно, кто это?
Хозяин все так же вежливо улыбался. Саше потребовалось еще несколько секунд, чтобы представить, как он встает в третью позицию, кричит, что отказывается от контракта, звонит в такси, за несколько тысяч возвращается в город, а затем долго, опустив глаза в пол, объясняет руководству причины и резоны своего поступка. Он вдохнул, выдохнул и произнес бархатным голосом:
– Если мы обвиним человека, на которого укажете вы, они развалят дело в суде. Такое уже было. Чтобы прекратить дело и спокойно баллотироваться, вам нужно вместе со мной найти такого обвиняемого, против которого дело в суде не развалится.
Старый Бай помолчал. Внутри его головы играл свой фильм, в котором он шумно отказывался от услуг этого адвоката, не получал обратно внесенный аванс и с трудом находил нового законника. Тот оказывался бывшим полицейским, долго смотрел на нанимателя при первой встрече, а во время второй начинал шантажировать материалами нераскрытого уголовного дела 1996 года.
– Хорошо, – сказал он. – Делаем как скажете.
Главное здание фермы было построено при СССР. Под треугольной крышей, имитирующей фронтон античного портика, красным кирпичом по силикатному было выложено «Хлеб – всему голова». В обшитых сайдингом помещениях первого этажа располагались подсобки, бухгалтерия и столовая. Солидную часть второго этажа занимал кабинет хозяина с длинным полированным столом для конференций, над которым висели портреты президента и главы района, а между ними чернели четыре дырочки от саморезов на месте портрета бывшего губернатора. Налево уходили кабинеты секретаря, агронома и фельдшера, направо – кабинет для собраний и две гостевые комнаты. Одну из них предоставили Ахину.
Он бросил портфель в угол и осторожно растянулся на односпальной кровати – на таких он давно разучился спать. Аккуратный потолок, ковер на полу, остро пахнущий пластмассой стеклопакет в окне, письменный стол и пафосная лампа с украшенным кистями абажуром, но единственная розетка спрятана куда-то под шкаф. «Здесь есть туалет? – Конечно! Как выйдете – направо и за угол, дальше прямо мимо ангара, и в конце он будет. Ночью фонарик берите». «Ванны тоже нет? – Как же нет? У нас баня. Как только скажете – вам натопят».
«Интересно, – думал Саша, – Кофе у них уже изобрели? И нужно ли за него платить девственницами какому-нибудь Арслан-паше?»
Погибшей