сидели на крылечке
Народная песня народных медвянских партизан.)
Мы сидели на крылечке.
Ночь гасила облака.
У меня в бушлате Стечкин,
У тебя в руках АК.
Мы сидели и курили,
Чтоб не клеить разговор.
Погружаясь в сны идиллий,
Теша наш духовный взор.
А когда к нам спрыгнул лихо
Парашютный диверсант,
Мы его скрутили мигом.
Промеж нас к сему – талант.
И поплыли вдаль на печке.
Наша Волга глубока.
У меня в кармане Стечкин.
У тебя в руке АК.
Непальской тропою
Путешествие медвян за три моря
Шива летает на солнечном шаре.
Шива пьёт сому. А что ж ему пить?..
Замок Благого – Мачапучаре.
Ласточка в небе свистает: фьить-фьить!
Мы же бродили тропою непальской.
Прямо да криво, да снова вперёд.
Шли в ритме танго, и в темпе вальса.
То шибко вприпрыжку, то вязко да вброд.
Шива открылся нам сутки на третьи.
Вышел в сиянии, бросив дела.
Рад вам, родные; ох, счастье, что встретил!
Где же вас носит? Ждёт Шамбала.
Пили мы сому, впадая в сомати.
Ширилось тело астральных ветров.
Всё было ясно, как в Лунной сонате.
Тьму поглощало стадо коров.
Так мы сидели без перекура,
Вольны, как соколы во небесах.
Делали фотки на камер-обскуру.
Да вспоминали о наших квасах.
И вскоре обратно мы двинулись чинно,
На ход ноги попросивши: налей!..
Дома же – жёны, дети, скотина.
И дивные дали бескрайних полей.
Сидел раз Ерёма…
Сидел раз Ерёма, точил веретёна,
А ветер пушистые тучки качал.
И глянул Ерёма во дали бездонны,
Да тропкой, да к речке, да вниз – на причал.
Там чайки кричали в закате слоистом.
Берёзовый плот ухватился за куст.
– А сплаваю в город, и милой монисто
Куплю-ка, пожалуй, и к завтра вернусь…
Три дня миновало, четвёртый – к исходу…
А нету Ерёмы. Безведно истнил!
Селяне баграми потыкали воду.
А что же там тыкать? Тут, братцы, не Нил.
И вышла Матрёна – пустила дракона.
– Лети же, родимый, пари в небеси!
В тех землях, что читаны мной у Страбона,
Сыщи мне Ерёму да к дому снеси!
И взвился «родимый» со скоростью звука,
Пронзил горний космос, да щучкою – вниз.
И взором простёрся: а вот-ка, а ну-ка!..
Ну, где ж ты Ерёма, быстрей отыщись!
Ерёма ж давно закупился в посаде,
А после увлёкся чудно`ю игрой.
Он с мячиком бегал по полю в усладе.
(Два тайма, а меж – подымили махрой.)
Неделя проходит. Да что ж за дела-то?
Матрёна – за скалку! Но оба идут.
С мячом воротились в родные пенаты.
И враз угодили Матрёне под суд.
С тех