ежеминутно вспыхивает серебряный штрих: скобка, восклицательный знак, запятая; знаки препинания, написанные светом для слов, которые так трудно произнести. Над Подборным это зрелище сродни неземному – там небосклон ярче и ближе, утверждают очевидцы и я с ними согласен. Звездопад – настоящее наслаждение для глаз! Хотя на самом деле не звезды падают, а космические камни, которые влетают в атмосферу и загораются от трения.
То, что мы видим, загадывая желание, просто след в атмосфере от осколка, но так и хочется воскликнуть – Господи, верую!
Допустимо? Или урбанизированным такие эмоции не по силам?
Слушай дальше.
Приснилось мне, будто каким-то блатом попал в Чистилище. Сам-то живой еще – мне на землю грешную можно вернуться, а вот душу решил пристроить.
– Не примите, – спрашиваю смотрящего, – душу безгрешную в кущи райские до срока? Обязуюсь ни чем ее не подвести за остатние дни свои.
Тот долго не артачился.
– Стой смирно! – велит – чик! – и вынул из меня душу.
Та немного подергалась, посопротивлялась – потеряв тело, выглядела жалкой. Села на скамеечку у входа и пригорюнилась.
– Отдохнешь в раю, – смотрящий ее утешает, – подлечишься, и мы тебе новое тело подыщем. А от этого, – строго так зыркнул на меня, – никакой пользы Господу: одна обуза.
«Обуза для Бога» подошла к душе осиротевшей.
– Прости, – говорю. – Он прав – здесь тебе лучше будет, чем со мной.
– А как же ты?
– Пока не знаю.
– Не боишься, пожалеть потом? Я плохо понимаю, что ты задумал, но считаю – поступаешь неразумно. Тебе не жалко, что меня отдадут другому?
– Не раньше, чем я избавлю этот свет от себя любимого – а потом уж все равно. Зато ты отдохнешь в козырном месте – в люксе, может быть, или первом классе. Для тебя ж стараюсь, дурочка! А то попадет шлея под хвост, иль бес в ребро – такое гульбище учиню на старости лет, что полетишь ты кувырком в Тартарары на кипящую маргарином сковородку.
Душа покачала головой.
– И все-таки ты совершил ошибку. Разве мы плохо жили с тобой?
– Не увлажняй пространство и так сыро.
Тут смотрящий за Чистилищем мне жестом – прочь, мол, пошел.
Не обращая на него внимания, шепнул душе:
– Плохо будет, беги отсюда иль знать дай – я за тобой вернусь.
Душа еле слышно вздохнула и украдкою слезу смахнула.
– Отсюда, надо думать, не сбежишь. Приходи, если сможешь, на свиданку – хоть иногда будем общаться.
Я кивнул и потрепал бедолагу по плечу, потом повернулся к смотрящему:
– Могу навещать ее?
– Здесь хороший уход: трехразовое питание, каждый день прогулки на свежем воздухе – тебе не о чем беспокоиться.
Беспокойство за сердце тут же схватило:
– Э, ты чего говоришь? Здесь же рай, а не тюрьма!
Но слов