но не помню особо, чтобы кто то занимался нами там строевой, поэтому можете представить его качество и качество шага. После этого «марша» взводами мы расходились по кабинетам и уже согласно расписанию с нами проводили занятия. По стрельбе и управлению огнем, тактике, устройству артиллерийского вооружения. Честно сказать, мало кто из курсантов-студентов что понимал, поскольку все стрельбы были на бумаге при помощи прибора управлением огнем, а занятие огневой позиции представляло расположением наших тел в лесу за военной кафедрой. В целом за три года я усвоил только что такое прибор управления огнем и буссоль. То есть я мог отличить эти два прибора от других, а вот пользоваться как ими это уже был большой вопрос. Иногда нам давали шинели и зимние шапки, чтобы катать артиллерийские пушки по плацу, имитируя занятие огневой позиции, как я уже потом понял. В эти моменты многие доставали заранее подготовленные фотоаппараты и принимались делать веселые фото. Нашего веселья еще добавляли выражения офицеров – преподавателей, людей, которые долгое время были командирами в войсках и уже на пенсии, пришедших в кафедру, чтобы доносить до нас теорию военной науки. Так часто, получав ответ на свой простой вопрос, старый майор с глазами на выкате кричал на курсанта – «да ты, б…ь, Энштейн!» Если же ответ его не устраивал он мог по отцовски сказать – «Ну что, Шипилов, тупые удары в голову не проходят даром, да?» Все это доставляло нам веселья.
Где то к середине курса у нас сменился начальник военной кафедры. Старый ушел на пенсию. И на его место пришел молодой полковник с горячей точки. Строгий, волевой, шутки его уже были более колючими и жесткими, не как у тех старых офицеров. Честно сказать, он с первых дней решил изменить качество обучения. В конечном счете через несколько лет ему это удалось. Курсанты уже подписывали контракт на дальнейшее прохождение службы, ходили строго по форме. Но наш выпуск так и получился по старинке расслабленный. Единственное, что наш выпуск при нем был первым за десять лет после развала советского союза, который по завершению обучения поехал на военные сборы в действующие войска в Тоцкое. Это как закрепление того курса обучения, что мы прошли за три года. И по сей день каждый выпуск по истечению обучения едет на военные сборы.
Нам предстояло жить июль месяц 2002 года в палатках, носить военную форму, ходить в наряды, жить по распорядку, заниматься обучением и как итог, провести стрельбы и принять присягу.
Сборы
Воспоминания о сборах начинаются у меня на подъезде к станции Бузулук. Наш отдельный вагон коротко стриженных парней 18—19 лет, начавших употребление алкоголя еще с пункта отправления – станции Самары. С нами для сопровождения всего два майора военной кафедры, близкие по кондиции с подопечными им курсантами. Ситуация явно выходила из под чьего либо контроля. В мне всю жизнь присутствует повышенный инстинкт самосохранения, чувство ответственности,