облегчения. Денег не предвиделось. Остатки таяли в кармане со скоростью света. От макияжа и прически остались рожки и потекшая тушь. Хотелось кушать и меня снова спас Макдональдс. Под вечер там было не пропихнуться и сидеть мечтательно за столиком не получилось. Подкрепившись, я направилась в порт и стала пытать диспетчера, чтобы узнать когда прибудет корабль из Трабзона.
«Девушка, я не знаю!!! У нас нет расписания кораблей. Все зависит от погоды. Видите, какие погодные условия! Уверяю вас, при такой погоде шанс того, что сегодня будет корабль не очень велик». «Но мне сказали, что из Трабзона корабль выехал…» «Возможно, я не знаю. У нас нет такой информации. Если хотите – ждите. Это ведь не запрещается!» Я снова позвонила Хасану. Телефон был все еще выключен. И тут до меня внезапно дошло, что я попалась как лохушка последняя на дурацкий развод. Что никто и никуда не приедет. А я как последняя ишачка осталась одна в незнакомом городе. Без копейки денег. И без единого шанса на нормальный ночлег. Время катилось к вечеру. Город настигли сумерки. Дождь закончился и фонари отражались желтыми пятнами на мокром подмерзшем асфальте. В кармане шуршали последние 100 рублей.
4
Впрочем, у меня оставалась последняя надежда. Я позвонила сестре и попросила выслать мне денег. Она согласилась, но! Федя!! Шесть вечера, банки закрыты, куда? где!? «К тому же я на сутках, у нас усиление». Блин. Деньги растаяли до 50 рублей. Я перебирала в голове знакомых, у которых могли быть знакомые знакомых, живущих в Сочи. И никого не нашла. кончились сигареты. Стрелять у прохожих было ниже моего достоинства. И пришлось купить пачку. Проклятые сигареты! Можно было бы покататься на автобусе… допоздна… а потом… я представила себя, сидящей на лавочке темной ночью в парке. Милиция, маньяки и прочие неприятности меня не так сильно пугали, как холод и отсутствие крыши над головой. Мелькнула мысль про обезьянник… но мозг решил купировать панику и отправил меня на рынок. На рынке у меня случилось два часа теплого воздуха и вешалок с шубами. А потом рынок закрыли. И я снова отправилась в порт. В том году здание было на ремонте. Поэтому ждать можно было только снаружи под козырьком на лавочке. С ледяным ветром в обнимку.
Я еще раз уточнила у диспетчера и ничего нового мне не сказали. Но я решила не сдаваться. Подошла к будке в которой сидел веселый мужичок и стала пытать его. «Ну, хто ж тебе скажет-то? Это порт грузовой. Пассажиров берут так, от нечего делать. Поэтому и нет расписания. Мож и едет друг твой, кто ж знает… нам не докладывают. Вот как доедет, так и дадут сигнал и разрешение пришвартоваться. И то, мож и не дадут. Вишь, сколько кораблей и все на выгруз. Это ж порт грузовой, тут люди, это так, бонусом. Ты посиди, погрейся. Чай выпей!»
Мужичок вызывал доверие, и я согласилась.
В будке воздух напоминал кисель из прелого тела, чая и старого одеяла. Но в ней не было ветра. И дождя.
Что