бутылку водки, газировку и вернулся ко столу перед телевизором.
Я опять пил, жалел себя, ненавидел и плакал. Мне казалось, что каждый мой день повторяется и я никогда из этого не выберусь.
ЧАСТЬ 3
Утром я проснулся раздраженным, как, впрочем, и всегда. Нежелание идти в офис, в это скопище лицемеров и счастливых лиц, было запредельным.
Ванна, туалет, несколько стаканов воды, сигарета, как всегда отсутствие аппетита и я готов идти.
Маршрут был тем же, утро было таким же. Только не было снега. Грязь, слякоть, гнетущее свинцовое небо, давящее на плечи и мокрая обувь.
Когда я подходил к дверям здания нашего офиса, сердце сжималось. Я проходил по лестницам, здоровался, ступал по коридорам и лишь одна мысль крутилась в голове «лишь бы больше никого не встретить и не улыбаться, и не здороваться, чтобы только не делать вид, что у меня всё отлично, также, как и у них, поскольку не любил притворяться.
Еще немного и вот я в своем рабочем кабинете. Большинство наших сотрудников держали двери своих кабинетов на распашку, я же предпочитал держать ее закрытой, только бы не соприкасаться с тем миром, что за ней.
Мне всегда сложно было приступить к работе. Я не мог приступить к этой чертовой работе, потому, что только и думал, что о своих близких, о своей жизни, о том, как господь мог бы уготовить мне другой удел, но отвел этот.
Это было невыносимо, но я хотел что-то изменить. Конечно уже наступила та пора, когда самому себе стоит признаться, что на большее ты не способен, но это только злило меня. Эта мысль оскверняла всё мое существование и оскорбляла моих близких в моих глазах. Где-то внутри себя я был мертв. Я слышал о Синдроме Катара, по смыслу которого, живой человек, убежден в том, что на самом деле он мёртв.
ЧАСТЬ 4
Это была пятница и после работы я позволил себе отправиться на этот раз в бар вместо привычного кафе.
Он встретил меня шумом, лязгом, шипением, звоном бокалов, громкой музыкой и всем тем, что сопутствует питейным заведениям. Всё это успокаивало меня, хотя, скорее всего, в большей степени меня успокаивала перспектива выпить и отрешиться от всех забот этого мира.
За барной стойкой одиноко сидел молодой мужчина и я подсел к нему. Мне было 40, ему, как мне показалось, немного меньше. Он выглядел задумчивым и тревожным. Заказав выпить, я расположился поудобнее за барной стойкой, безразличным взглядом окинул зал и отпив немного, заговорил со своим унылым соседом:
– Тяжелый день? – спросил я.
– Да, не из лёгких. – грустно ответил он.
– Виктор – представился я и протянул ему свою руку.
– Константин – ответил он на рукопожатие.
Константин был коротко стрижен, у него были темные волосы и его лоб украшали две огромных залысины, которые ничуть не портили его лица. У него было волевое лицо, я бы даже сказал мужественное. Подбородок обрамляла легкая щетина, которая бывает у мужчин, когда у них что-то случается. Глаза были карими и, наверное, прямоугольными, от которых шел прямой острый нос хищника.
– Вся