обучение и работу, хоть и увлекательную, являлось трудной задачей, потому, после очередного ночного дежурства, молодой человек, измотанный отсутствием полноценного сна, полуголодный и угрюмый, скорым шагом следовал к не менее мрачному зданию медицинской семинарии.
Миновав череду высоких, каменных коридоров со стрельчатыми окнами, Тео очутился на внутреннем дворе, где на лужайке, поросшей сочной весенней травой, коротали время студенты, обнимающие массивные книги и штудирующие наскоро написанные лекции.
– Тео! – окликнул некто позади.– Постой! – молодой человек обернулся и увидел своего однокашника Гвинэ Рина, нескладного и угловатого юношу, которого родители против его же воли, послали обучаться лекарскому искусству.
– О, Гвинэ! – Тео попытался изобразить приветливую улыбку, но подумал о том, как бы избежать назойливых расспросов друга, который каждую среду встречал его, и они вместе опаздывали на занятие.
– Как дежурство? – весело спросил Гвинэ и пружинящим шагом последовал рядом с Тео.
– Нормально, – холодно бросил Тео.
– Было что-нибудь интересное?
– Нет. Как обычно.
– Удалось хоть немного вздремнуть?
– Разве что под утро.
– А я, представь, стал свидетелем интересных слухов по поводу профессора Стига, – воодушевлённо пропел Гвинэ. Тео тут же представил низкорослого седого профессора, читающего лекции по детским болезням, с которым у него были напряжённые отношения, связанные с частыми опозданиями на занятия, как, впрочем, и у Гвинэ.
– Только не говори мне, что это связано с арканомикой, – ухмыльнулся Тео, зная, как трепетно Гвинэ относится к таинственному предмету.
– Именно! – воскликнул Рин, – Всегда удивляла твоя проницательность.
«Какая уж тут проницательность, – подумал Тео».
Ребята пробежали несколько пролётов крутой лестницы, ведущей в подвальные помещения, где в сырой полутьме обычно проходили скучные и монотонные занятия Стига.
– Говорят, Стиг связан с Арканарикумом. Я хочу задать ему провокационный вопрос сегодня, – тихо сказал Гвинэ уже перед тем, как заходить в класс.
К счастью, профессор ещё не приступил к объяснению нового материала и не обратил внимания на опоздавших, сосредоточенно раскладывая свои бумаги на огромном столе.
Места для сидения в аудитории поднимались уступами, представляя собой амфитеатр, внизу которого располагались: стол, трибуна и доска.
Тео оглядел набитый студентами зал: все лица были знакомы, что никого не удивляло, учитывая четыре года совместного обучения в семинарии, однако один человек выделялся среди толпы.
Во-первых, на нём не было белого халата, а потому его чёрный, монохромный пиджак с воротником-стойкой резко контрастировал с белизной медицинской одежды, во-вторых, он выглядел чуть старше учеников, а в-третьих, он был абсолютно лысым.
Незнакомец сидел на самом