записку и поблагодарив швейцара, я бросился к выходу. Только когда я спустился с лестницы, я вспомнил, что не дал Фантомасу на чай. Вот почему он так на меня глядел! Ничего. Делегаты дадут. Они сегодня будут щедры, как никогда.
Я быстро бежал по улице, шлёпая прямо по лужам и задевая осторожно бредущих прохожих. Добежав до остановки, я перевёл дыхания. Дождь почти кончился. Пели птицы. Кое-где пробивались лучи солнца. Я встал под каштаном и раскрыл записку. Её содержание было кратким и убийственным, как краткая очередь из «Шмайсера», после команды Фаер! «Приходите завтра в десять утра на Остров Бабочек.
Ирина».
Остров бабочек. ε
Конечно, нужно бы было не ехать. Но что поделаешь, если чувство, которое испытываешь к женщине ещё не успело рассосаться, ещё нежная рана не заросла грубым бесчувственным швом! Можно было бы проявить волю, стиснув зубы, отклонить всякий соблазн. Но тут закрадывается лукавая мысль: а вдруг ей нужна помощь, вдруг она в чём-то нуждается? Опять же. Ну, тебе-то какое дело до всего этого? Тебя, вообще, не должны её проблемы (если бы!) колышать. К тому же, на тебе что? свет клином, что ли, сошёлся? Что я ей могу сверхъестественного предложить? Я ей абсолютно чужой человек. Тем более ничем неприметный. Правда, странный немного. Но это же не причина, чтобы видеть во мне какую-то панацею. Тем более у неё здесь тётя, родной человек. Или ей нельзя всего рассказать?! Тётя ведь человек простой, варит земляничное варенье, наверно, маринует огурцы, И на зиму солит грибы, Ведёт расходы, бреет лбы, И ходит в баню по субботам, И бьёт служанок осердясь – Все это мужа не спросясь.
Но может, всё проще? Ей опять стало скучно. Вот она и решила развлечься. Да, никогда не понять сразу, что на сердце у женщины. Сей важнейший орган у неё за семью печатями. А себя-то поймёшь? Я сам сплошной ребус. И с картами Таро не разгадать той темени, что в душе моей обитает. С Вергилием не пройти по всем кругам моего подсознания. И с нитью Ариадны не обойти изгибы моего лабиринта, где я одновременно и Тезей и минотавр. Чёрт ногу сломит. «Генерал в своём лабиринте». Ужасающий итог великого героя. А тут ещё усугубляет всю эту запутанность сложное чувство, вызванное этой принцессой! Ах, если бы Ирина была Ариадной! Как чувствовал себя б отрадно Я с золотою Ариадной! С Лерой бы было проще. Проще ли? Глупости! Ничего не проще! Все женщины, несмотря из-за разных (ха, ха! каламбур! из заразных!) взглядов и моральных установок скроены по одной мерке. И жена, и Лера, и Ирина… Ах, Ирина, Ирина! Ну, на кой я те такой нужен? В Кашкино полно суперменов. Один даже внешне похож на Брюса Уиллиса, вышибалой работает в стриптиз-баре. Бабы на него вешаются пачками. Но вся штука заключается в том, что с ним тебе будет не интересно. А со мной, значит, интересно? Ох. Порхать бы мне безмозглой бабочкой, не страдать ненужными вопросами. Просто жить вне времени и пространства. Вне законов причинности и необходимости. Без всяких априорных форм чувственности и рассудка. Вне истории. Правильно. Что может быть хорошего в истории? Беспомощная и разбитая кукла Симона Боливара, какой её очертил