джигитами и дембелем со товарищи уже происходила словесная перебранка. Остальной народ не встревал, с нетерпением ожидая мордобоя. Как-никак, бесплатное зрелище! Джигиты злые тем, что, их, распалённых, остановили так грубо, не дав докончить лезгинку, и это смело можно было считать унижением их национального достоинства, петушисто выпячивали грудь и, брызжа слюной, выказывали своё презрение противоборствующей стороне.
– Ты чо се позволяешь, – восклицал погранец. – Здесь мой род испокон века жил. А ты откуда взялся, чебурек с фаршированным ..?
– Мнэ наплэвать, – петушился самый наглый джигит. – Я там, гдэ хорошо, гдэ есть дэнги. А мой фаршированный … плачэт по твоей ж…
– Сука, я тебя сейчас за такие слова, – накалялся погранец.
– Сам сука, – ответил джигит.
– Ты чо? А ну вытер, – вдруг осатанел дембель.
Видно, у джигита было обильное слюноотделение, и, сказав последнюю фразу слишком темпераментно, каплей своей слюны угадил погранцу на плечо с ядовито зелёным погоном.
– Что не будешь вытирать?
– Вытру, когда твою маму…
Южанин не успел договорить кощунственный глагол. Быстро протрезвевший дембель своим кулачищем нанёс удар по золотозубой физиономии джигита. Последний было увернулся, но удар был такой стремительный, что кулак успел задеть по смуглой скуле уворачивающегося кавказца. Этого было достаточно, что бы южанин полетел в сторону. Два остальных джигита тут же загорелись идеей мщения, и в свете вечернего солнца, проникающего через открытые окна, зловеще блеснувшие ножи. Дембель и его дружки побежали брать деревянные стулья, чтобы поскорей размозжить черепа диких детей гор. Раздались женские крики. И неизвестно, чем бы всё кончилось, если бы вдруг не появился наряд милиции, вызванный очевидно администратором ресторана. Увидев представителей закона в бронежилетах и шлемах, погранец с друганами покорно поставили стулья на место. Джигиты тоже сникли, рассуждая, что всё равно откупятся.
Милиция с дружками дембеля и с джигитами прошла в комнату администратора составлять протокол.
Снова зазвучала музыка, но никто уже не танцевал. Все вяло обсуждали произошедшее, жалея, что дело не дошло до драки с пущенной юшкой.
– Вы как хотите, но я ухожу, – категоричным голосом заявила Татьяна Ивановна. Ну, что ж! Как говорится, вольному воля. Мы угрюмо наблюдали, как она удалялась в своём стильном платье и причёской «аля Горгона», нервно стуча каблуками. Сразу за ней, быстро сунув в сумочку пачку сигарет и телефон, ушла и Женечка.
Все понимали, что пора расходиться. Игнатич не возражал. В принципе мероприятие по празднованию рождения его внука можно было считать состоявшимся, проведённое на оценку пять с плюсом. Укорять себя было ему не за что. Всё было: и зрелище, и еда, и водка рекой лилась. Вон как физика Сомова развезло, даже приходится специально вызывать для него такси и звонить жене, чтобы она его встретила. Я, пивший понемногу, чувствовал себя вполне себе ничего. Но всё равно надо было