на коньках? Если нет, я все-таки за то, чтобы ты сдался.
– Смогу, – мрачно сказал Фрэнк и встал. – Идем.
Они смело вышли на каменную кромку канала и убедились, что их преследователи все еще обыскивают окрестности того места, где оборвался след. Пройдя три или четыре мили на восток, они обнаружили спуск на лед.
– Попытаем счастья? – спросил Джим.
– Конечно. Даже если они пошлют вдогонку человека на коньках, не думаю, чтобы он добрался до этого места, – следов-то нет. Я устал идти пешком.
Они сошли вниз, надели коньки и покатили вперед. Ходьба излечила почти все последствия сна в неудобном положении, хорошо было снова оказаться на льду. Джим подстраивался под Фрэнка, а тот, несмотря на болезнь, бежал ровно, оставляя позади милю за милей.
Они проехали около сорока миль, и берега стали гораздо ниже. У Джима при виде этого екнуло сердце, – должно быть, канал не доведет их до восточного рукава, это всего лишь сток, ведущий к какой-то низине в пустыне. Свои подозрения он оставил при себе, но еще через час щадить друга больше не было смысла, истина стала очевидной. Берега стали такими низкими, что можно было видеть, что наверху, а лед впереди больше не сливался с голубым небом, а обрывался невдалеке.
Они дошли до этого места – там было замерзшее болото. Берега исчезли, во все стороны простирался неровный лед, обрамленный вдали зеленью. Кое-где из-подо льда торчали пучки травы, прихваченной морозом.
Друзья продолжали двигаться на восток, скользили на коньках, где было можно, проходили пешком через островки суши. Наконец Фрэнк сказал:
– Конечная! Все выходят! – и сел снять коньки.
– Прости, Фрэнк.
– За что? Дальше пойдем пешком. Наверное, не так уж много осталось.
Они прошли зеленый пояс, двигаясь достаточно скоро для того, чтобы растения успевали дать им дорогу. Растительность, окружавшая болото, была ниже, чем у канала, – по плечо мальчикам, и листья были меньше. Пройдя пару миль, Джим и Фрэнк оказались в песках.
По рыхлым холмам красного оксида железа идти было тяжело, а дюны, на которые надо было либо взбираться, либо обходить их, еще больше затрудняли дорогу. Джим предпочитал взбираться на холм, даже когда Фрэнк обходил препятствие, и смотрел, не покажется ли на горизонте темно-зеленая линия, указывающая на близость восточного Стримона. Но она не показывалась.
Виллис настоял, чтобы его спустили вниз, и первым делом искупался в чистом песке, а потом стал рыскать впереди, разведывая дорогу и распугивая жуков-вертунов. Джим только что влез на дюну и спускался с нее, и тут он услышал отчаянный вопль Виллиса. Он оглянулся.
Фрэнк только приближался к концу дюны, Виллис был с ним, то есть, конечно же, Виллис ускакал вперед. Теперь попрыгунчик замер на месте, а Фрэнк ничего не замечал, он тащился, волоча ноги и опустив голову.
Прямо перед ними изготовилась к нападению водоискалка.
Дистанция была длинной даже для опытного снайпера. Вся сцена стала казаться Джиму какой-то нереальной. У него было впечатление, что теперь Фрэнк застыл на месте, а водоискалка медленно движется