искажала такая страшная мука, что Клэр едва узнала его. Перчатки дрожали в его руках, и когда он увидел ее, то выронил их, будто они жгли как огонь. Его лицо налилось кровью, вены на висках взбухли. Словно она застала его в постели с другой женщиной. Она сказала: «Все в порядке», но он не ответил.
– Я решила, что не стану даже пытаться. Ведь любовь – это не то чувство, которое можно исчерпать. У него хватит любви и на меня, даже если он до сих пор любит ее, – произносит она тихо.
– Это очень мудро и чудесно сказано! Клэр, вы гораздо взрослее, чем я, – говорит Марчи. Клэр молчит в ответ, понимая, что в устах Марчи едва ли это комплимент. – И вы вышли за него в девятнадцать? Так вы были совсем девочкой!
– Полагаю, да.
– А вот мне хотелось пожить, прежде чем остепениться. Хотелось, знаете ли, осмотреться, составить себе мнение о претендентах. Но, возможно, я была диковатой.
– Я выросла в тихой деревенской части Англии. Там было не так много женихов, из которых можно было выбирать. На самом деле первыми познакомились с Бойдом мои родители и решили, что он хорошая партия для меня.
При этих словах глаза Марчи округляются.
– Вы позволили родителям выбрать себе мужа?
– Ну, не совсем так…
– Конечно нет, простите, я не хотела вас обидеть. Просто я уехала из дома в тринадцать, в этом все дело. Мне даже не представить подобной опеки.
– Я очень… – Клэр не может подобрать нужного слова. Она была ребенком, а потом сразу вышла замуж за Бойда и стала его женой; она знает себя лишь в этих ипостасях, и в момент перехода она была счастлива – все шло своим чередом.
Она была единственным ребенком в семье и появилась на свет, когда родители уже почти потеряли надежду: ее матери было сорок, а отцу сильно за пятьдесят. Клэр едва исполнилось восемнадцать, когда мать стала не по летам болезненной, тщедушной и день ото дня делалась все более рассеянной. Отца мучили боли в груди, и он пил таблетки – по пять или шесть в день, решительно жуя их каждые несколько часов, – хотя они, кажется, не очень-то облегчали его состояние. Подобно тому как сейчас она наблюдает за взрослением Пипа, так и во время учебы в школе, возвращаясь домой после длительного отсутствия, она ясно видела, как старость и немощь подкрадываются к ее родным. Гораздо острее, чем ее одноклассники, она чувствовала, что может потерять их, остаться в этом мире одна, и пустынные просторы неизвестного будущего пугали ее. Все это делало ее замужество похожим на брак по расчету или же бездумным жестом отчаяния, что было совсем не так.
– Я была рада, что он пришелся по душе им, и они тоже, конечно, были рады, что он мне приглянулся. – Марчи какое-то время молчит, и Клэр понимает, как невыразительно это звучит. – И я полюбила его, конечно. Постепенно я его полюбила.
– Ну разумеется. Он просто ангел. Такой мягкий! Я даже представить себе не могу, чтобы он вышел из себя. Вам, должно быть, все сходит с рук. А мне приходится быть начеку. Если Леандро взрывается, это настоящий вулкан!
– Что