(понимаю, что это довольно глупая картинка, больше подходящая для постера бессюжетной драмы, но работать откровеннее моя мысль не решалась). Совещание съело два часа, но никто не расходился; все делились друг с другом разноцветными впечатлениями о летнем отдыхе: кто-то гордился, что лето было убито достойно (долгожданная поездка на море), кто-то старчески охал, вспоминая, как лето намертво затоптали бесчисленные внуки («Ни одной спокойной минуты в доме не было! Ни одной! Кошмар трех месяцев!»); кто-то сыграл свадьбу, навсегда сохранив июльское солнце в памяти семьи; кто-то развелся, невольно подложив под сознание все то же июльское солнце, что теперь начинает просвечивать, когда слышится слово «свобода»; кто-то повидался с родителями…
После этого бодрого мероприятия, когда все его участники стали шумно расходиться, ко мне, в залитом солнцем коридоре, радостно подлетел чудак с рыжим пожаром на голове. На собрании, провалившись в облако своего интереса, он сидел с неподвижным взглядом и приоткрытым ртом. На вид это был обычный подросток, с заразительной улыбкой, гладким лицом, неопрятными кудрями; на деле – мой новый коллега, аспирант, который тоже преподавал литературу, но который в ней ничего, как я узнал позже, увлекательного не находил. Единственное, чем его привлекала работа – это «стройненькие» (и преимущественно глупенькие) студентки, или – «студенточки», как он говорил. А еще он их называл «кошечками». Или «пупсиками».
– Михаил Ткаченко, – представился он. – Миша.
– Андрей. – Я пожал его руку.
– Куришь?
– Нет.
– Правильно, я тоже. Еще раз поздравляю с прибытием в наш коллектив. Значит, ты писатель… Надо почитать, – улыбнулся он. – Как будем пупсиков делить?
– Что?
– Не бери в голову, – хлопнул он меня по плечу.
Он сразу показался мне добрым (хотя смутила бесстыдная длина его языка).
– Как тебе наши учительницы? – голос наигранно потяжелел. – Кого-нибудь присмотрел для обмена опытом?
Я рассмеялся. Как раз в этот момент ты вышла из кабинета и машинально перекинула взгляд на источник смеха. Я смутился, и ты быстро отвернулась; ты торопилась к выходу. Проводив твой острый шаг, я снова сосредоточился на Мише.
– Тарковская – та еще девочка…– уловив очевидный интерес, сказал мне мой новый друг.
– Девочка? Да рядом с ней ты выглядишь как школьник, – заступился я за тебя.
– Школьник тоже может фантазировать. Но я бы тебе посоветовал кое-кого другого.
– Господи, Миша! Мы же только познакомились, а ты мне такие вещи говоришь.
– Я не сплетница. Если ты – об этом.
Да что ты! Мне это и в голову не приходило!
– Просто хочу помочь тебе быстрее адаптироваться. Приятно же, когда на новом месте сразу появляется друг.
Он повесил свой взгляд на меня, ожидая – преподавательская пауза – моего согласия. Я кивнул, и его лицо украсила добрая улыбка.
– Это