из белого камня, производил сильное впечатление. Наряднее всего смотрелась веранда на втором этаже, украшенная резными панелями.
Девочка задумалась на секунду, на что похож по форме дом Даньяра. И сделала вывод, что неизвестный архитектор пытался создать гигантскую каменную лампу. Лампа-дом состоял из трех этажей: нижний – самый широкий, второй – поменьше, третий – довольно просторный. Лохматая старая липа скрывала верхнюю часть здания толстыми ветками и звенящей густой листвой. В воздухе витал медовый аромат цветов и хмеля, побеги которого увивали все три этажа.
Крышу дома покрывал гладкий, как эмаль, материал, тускло поблескивающий в отблесках вечерних огней. Богато украшенная веранда находилась на втором этаже. По её периметру располагались несколько фонариков, освещавших двор.
В целом, большой дом напоминал творение душевнобольного дизайнера, обладавшего на редкость дурным вкусом. И все же, размеры и внешнее убранство впечатляли. Но огорчало, что дом выглядел запущенно: белый камень порос мхом даже рядом с окнами. Часть оконных проемов была заколочена самыми обычными досками.
– Говоришь, что у тебя нет денег? Но дом твой явно не из дешевых. Или в вашей Озерной у каждого по такому? – вскинула брови Люба. Перед тем, как подняться на крыльцо, Даньяр потребовал у нее снять обувь и оставить у входа в дом.
Мальчишка не удостоил ее ответом. Только громко фыркнул и со всей силы стукнул деревянной колотушкой, прибитой к двери. Люба поняла, что эта массивная вещь заменяет современный звонок. Внутри послышались шаги. Дверь чуть слышно скрипнула, и в проеме появилась седая голова в мятой кепке:
– Дэн, я так волновался! Куда ты пропал? Обещал вернуться из Мерлого леса еще до полудня, несносный ребенок! Почему не жалеешь старика? Если еще раз… – в эту минуту дедуля заметил Любу и прикусил язык. – О, так ты не один! Понятно, почему задержался. Ну, проходите, проходите. Ужин давно на столе… Наверное, остыл.
– Она есть не будет! – коротко бросил Даньяр, пока они все вместе шли по длинному коридору, уставленному кадками с растениями самых разных цветов и форм.
– Интересно почему? – удивился дед, и обратился к Любе, – ты разве не голодна?
Люба быстро помотала головой. По ее смущенному лицу и краснеющим щекам старик все понял:
– Дэн, ты можешь говорить, что угодно. Только уясни, пока в этом доме хозяин – я, и не позволю оставлять гостей голодными. Тем более девочка помогла тебе в лесу… Твои родители, наверняка, не одобрили бы…
Даньяр, все еще опиравшийся на Любино плечо, только презрительно фыркнул. Девочка подумала, что он, совсем как кот со скверным нравом, что шипит на чужаков, и даже на самих хозяев, если те призывают его к порядку.
Несмотря на враждебность Даньяра, Люба в какой-то степени была даже благодарна ему. Она тоже с подозрением относилась к чужим людям. Если бы юный Рэм не бурчал, девочка подсознательно ждала бы подвоха от новых знакомых. Но Даньяр держал себя с ней грубовато и надменно. В этом девочка видела знакомую манеру