того как мы купили вечернюю газету, она сразу же сказала, что Кофа допил эту грешную камру, потому его и понесло в Квартал Свиданий. А я, болван, что-то там бормотал о его знаменитом чутье. Проспорил ей десять корон, так мне и надо… А можно, я ее позову? Думаю, она умирает от любопытства.
– Конечно, зови, – кивнул Джуффин. – Сегодня у вас не жизнь, а какой-то бесконечный праздник. Теперь старый добрый волшебник расскажет вам увлекательную историю о похождениях сэра Кофы Йоха в Квартале Свиданий. Зови свою подружку, чего уж там.
Но Меламори вошла, не дожидаясь приглашения.
– Там сэр Нумминорих страдает, – объявила она. – У него нос вчера отказал, и парень до сих пор ничего не может унюхать. Нумми думает, теперь ему придется уйти из Тайного Сыска, поскольку нюхач он хороший, а больше ничего толком пока не умеет. Неужели ничего нельзя сделать с его носом?
– Можно, – пожал плечами сэр Джуффин. – Но не нужно. Знаю я этот порошок, который был рассыпан в доме Епы Боблы. «Ташайская смесь», сущие пустяки. И полудюжины дней не пройдет, как его драгоценный нос будет в полном порядке.
– А почему вы ему об этом не сказали? – изумилась Меламори. – Он же думает, что все пошло прахом!
– Иногда человек должен думать, что все пошло прахом, – строго сказал шеф. – Это неприятно, но чрезвычайно полезно, как все горькие лекарства. Впрочем, теперь можешь его успокоить. Парень и так почти сутки провисел между небом и землей, ощущая себя бесполезным куском мяса. Для начала вполне достаточно.
Меламори опрометью понеслась в Зал Общей Работы, дабы сообщить Нумминориху эту радостную весть. Несколько секунд спустя оттуда раздался боевой клич арварохских мечников и ужасающий грохот. Когда я выглянул за дверь, сэр Нумминорих Кута, наш штатный нюхач, раскачивался на огромной старинной люстре, которая уже много лет висит исключительно в качестве не то украшения, не то своеобразного спортивного снаряда – поскольку свечами, для которых она предназначена, давным-давно никто не пользуется.
– Я остаюсь в Тайном Сыске, Макс! – восхищенно сообщил он мне, продолжая раскачивать люстру.
– Да, если не погибнешь в неравной борьбе с земным притяжением, – кивнул я. – На твоем месте я бы так не рисковал. Она же очень старая, эта люстра. И висит, как я подозреваю, на ржавом, трухлявом крюке.
– Ни фига не трухлявом! Ты забываешь, что я – признанный эксперт по антиквариату, – Нумминорих показал мне язык. – Когда я вижу старинную люстру, я сразу понимаю, можно на ней прокатиться или нет.
– Ну просто Карлсон какой-то, – сказал я Джуффину, который тоже пришел полюбоваться этим зрелищем.
Тот понимающе кивнул, поскольку теперь был крупным специалистом по мультфильмам моей родины.
– Кто такой Карлсон? – спросил Нумминорих, не слезая с люстры. – Какой-нибудь древний Магистр?
Мы с Джуффином переглянулись и заржали. Меламори обиженно надулась: она тоже не знала, кто такой Карлсон.
– Ага, Магистр, –