бы свою дочь, говоря ей, что призраки, которые она видела в темной комнате, – это всего лишь колышущиеся от ветра шторы.
На самом деле ее совершенно не волновало, что он говорил ей. Просто оттого, что она слушала его и чувствовала, что он рядом, Мэри начала согреваться.
– Даже когда ты ищешь утерянное кольцо, или брошь, или колье, тебе надо увидеть шкатулку, в которой они лежали, – сказал Макс. – А потому то, что ты видела сегодня ночью, – всего-навсего сон, потому что ты не искала это.
– Я чувствую себя лучше.
– Хорошо.
– Но не потому, что я поверила, что это был сон. Я знаю, это было видение. Те женщины были реальны. Они или убиты сейчас, или будут убиты скоро.
Она задумалась об их изуродованных лицах и сказала:
– Боже, помоги им.
– Мэри…
– Они были реальными, – настаивала она, высвобождаясь из его объятий и садясь на постели. – И мы будем вовлечены в это.
– Ты хочешь сказать, что полиция попросит нас помочь в расследовании этого дела?
– Не совсем. Это затронет нас… более близко. Это начало чего-то, что изменит наши жизни.
– Откуда ты можешь это знать?
– Оттуда, откуда я знаю все остальное. Я чувствую это физически.
– Затронет или нет это наши жизни, – прервал ее он, – есть ли какая-нибудь возможность помочь тем женщинам?
– Мы знаем так мало. Если мы вызовем полицию, мы же не сможем им сказать практически ничего.
– А если ты не знаешь, в каком городе это произойдет, то в какое полицейское управление мы будем звонить? Ты можешь вызвать это видение еще раз?
– Даже не стоит пытаться попробовать. Оно ушло.
– Может, оно вернется спонтанно, как и в первый раз?
– Может.
Эта вероятность заставила ее задрожать вновь.
– Надеюсь, это не произойдет. У меня было так много ужасных видений за всю мою жизнь. Я бы не хотела, чтобы они вспыхивали во мне тогда, когда я не готова к этому, когда я не вызываю их. Если это станет происходить регулярно, я закончу жизнь в сумасшедшем доме.
– Если мы ничего не можем сделать с тем, что ты видела, – сказал Макс, – надо постараться сегодня забыть это. Тебе надо выпить.
– Я попила воды.
– Разве я стал бы предлагать тебе воду? Я имею в виду что-нибудь покрепче.
Она улыбнулась.
– Так рано утром?
– Сейчас не утро. Мы поужинали очень поздно, вспомни. Мы легли и проспали всего около полутора часов или что-то около того.
Она взглянула на часы. Десять минут двенадцатого.
– А мне казалось, что я отключилась на много часов.
– Минут, – поправил ее он. – Водку с тоником?
– Лучше виски, если у тебя есть.
Он подошел к стоявшему у окна небольшому столику, на котором были бутылки с напитками, стаканы и лед. Несмотря на свои внушительные размеры, он не был неловок. Он двигался, как дикое животное: гибко, бесшумно. Даже приготовление коктейля казалось изящным процессом, когда этим занимался Макс.
«Если бы все были похожи на него, – думала Мэри, – слово «неуклюжий» просто не существовало