рев многочисленных пиратских глоток, потрясший недра галеры.
– Нашли, – прошептал кардинал.
– Нашли! – крикнул Фикрет.
– Нашли, – усмехнулся Харудж.
Через несколько мгновений перед ним стояли два длинных тисовых ящика, обитых черной, как бы обуглившейся медью.
– Заперты, – сказал Фикрет.
Харудж вложил шпагу в ножны, достал из-за пояса короткий, с перламутровой рукоятью стилет и, подойдя к его преосвященству, одним движением распорол ворот мантии.
– Так и знал! – Харудж рассмеялся.
Привязанный к цепочке вместе с нательным крестом, на шее кардинала Колоны висел ключ.
Далее наступил момент, который в жизни даже самого бывалого и удачливого пирата встречается всего лишь несколько раз, если встречается вообще. С ласкающим слух скрипом отворилась тяжелая крышка, отброшен в сторону лист пергамента, и глазам столпившихся пиратов открылась картина, краше которой не сможет нарисовать сам Господь Бог.
Дукаты, дублоны, пиастры, мараведисы, талеры, гинеи, монеты неизвестного вида и происхождения лежали тускло отсвечивающей кучей.
Кто-то из пиратов сглотнул слюну, кто-то застонал, кто-то присел, кого-то одолела слабость, кто-то закрыл глаза, не смея им поверить. Кто-то, не сумев совладать с собой, впадая в некое беспамятство, потянулся дрожащей от вожделения и восторга рукой к золотой куче.
Этим рукам пришлось хуже всего. Блеснул стилет, только что вспоровший кардинальскую мантию, и на золотые монеты закапала кровь, в который уже раз доказывая, что этим двум стихиям от начала и до скончания века суждено быть рядом и вместе.
Его преосвященство в этот момент, как ни удивительно, смотрел не в сторону ценного сундука, но косил взглядом в направлении горизонта. Там обозначилась точка, сулившая вырасти в большую надежду на спасение.
«Бирюзовая» галера!
Кардинал зажмурился, чтобы не выдать себя блеском глаз.
Пираты между тем занялись вторым сундуком. Он восхитил их меньше, хотя тоже не оказался пуст. Сундук был набит драгоценной церковной утварью. Кубки, распятия, кресты.
«Пусть полюбуются, скоты, – думал кардинал. – Еще немного, и «Бирюзовая» подойдет настолько, что им будет не избежать сражения. Надо будет посмотреть, как они справятся с кораблем, готовым к бою во всех отношениях, тут уж на неожиданность рассчитывать не придется».
Все случилось почти так, как предполагал его преосвященство.
Почти.
Сарацины тоже заметили приближение «Бирюзовой», и на некоторое время это их смутило. Но только на некоторое. Капитана же эти чувства не коснулись вовсе. Он, бросив один взгляд в сторону горизонта, другим – оценив свой галиот, третьим – пробежавшись по спинам гребцов, приказал:
– Снимайте чалмы!
Никто не понял, пираты загудели.
– Раздевайте пленников!
Ах вот оно что, дошло до людей Харуджа, и работа закипела. Очень скоро «Золотая» ничем уже не напоминала только что захваченное судно, тем более судно, захваченное сарацинами.
Харудж послал нескольких пиратов на борт