равно, – произнес он суховато, – нужно все быстро. В первые же часы. Сэр Ричард…
– Да знаю, – сказал я с досадой. – Главное, маги. Верховные!.. Думаю, если бы схватиться с ними всерьез, мы бы выиграли. Но после нашей неизбежной победы что делать на огромном континенте, где настанет неслыханная по масштабам разруха? И где не меньше двух третей населения вымрет в первые же месяцы?
Они переглянулись, Норберт спросил скупо:
– С чего вдруг?
Альбрехт сказал рассудительным голосом:
– Думаю, в Клонзейде народ не работает, дорогой друг, как и в Жемчужной империи Германа. Почти не работает. Даже крестьяне. А если ни засух, ни наводнений, ни даже саранчи?.. Великие Маги позаботились. Правда, сам не очень-то в такое верю, но если наш мудрый вождь, что ведет нас от победы к победе, а потом вообще непонятно куда…
– Я тоже в доброту магов не верю, – вставил застенчиво Палант. – Маги – зло, правда?
Альбрехт уточнил:
– Полагаю, маги так делают не по доброте, а по какому-то хитрому расчету. Но насчет всеобщей разрухи не верю. Всегда найдутся сильные, что сами будут собирать урожай, молоть и печь хлеб…
– А придут жадные и голодные соседи, – ответил я, – хлеб отберут, хозяина убьют, а жену изнасилуют и тоже убьют… Потом будут драться с такими же бандами.
Альбрехт посмотрел исподлобья:
– Сэр Ричард… Часто гадаю, из какого ада вынырнули, если и такое знакомо? А ведь знакомо, по лицу вижу… Значит, магов убивать нельзя?
– Нельзя, – отрезал я так твердо, что только он и ощутил в моем голосе «пока нельзя», – без магов здесь рухнет все!.. Но все-таки нужно, иначе как разбудить застывший мир?
– Может, – сказал Палант нерешительно, – пусть спит? Счастливый сон…
Я вздохнул:
– Господь рассердится. А вдруг пошлет ледниковый период? Или тряхнет кометой континенты? Какие маги справятся с ядреной зимой лет на сто?..
Он спросил наивно:
– А вы, сэр Ричард?
Я заворчал, усматривая насмешку, но увидел устремленные на меня с великой надеждой чистые глаза с пламенной верой в мои возможности, поперхнулся, а моя шкура съежилась, как шагреневая.
– В общем, – выдавил я, – и в Клонзейде сцепите зубы и действуйте прямо и честно в духе демократии без всякого милосердия и гуманизма. О гуманизме вспомним, когда от врага останутся… клочки по закоулочкам. Для музеев и бросания знамен к подножию.
– Значит… магов под нож?
– Да, – ответил я, – но гуманно.
Внизу слишком плотные поля облаков, Маркус по моей команде снизился, иллюминаторы сразу начало заволакивать белым. Воины в испуге отпрыгивают, крестятся, кто-то шепчет молитвы. Все понимают, прем через облака, а на облаках, как известно, рай и особые кущи для праведников.
Я, как вождь и отец народа, в эти минуты стараюсь выглядеть как никогда невозмутимым и величавым. Огромные красные кресты на моей груди и спине подчеркивают, что я крестоносец, несу Слово Божье, и пусть только кто попробует заткнуть уши, потеряет их вместе с дурной