ты погорячился. Всего-то…
– Ноэми! – оборвал принц. – В чем дело?
Я колебалась, не зная, признаваться или нет.
– Ну же! – рявкнул Джером, подходя ближе и упираясь руками в подоконник по сторонам от меня.
Меня немного смутило то, как близко он оказался. К тому же при взгляде на взбешенного принца смеяться резко перехотелось.
– Я имею право знать! – наседал парень. – Чем я заслужил такое отношение?
И я не выдержала. Ну в самом деле, раз он так настойчиво просит, я, что ли, должна молчать?
– Ты разрыдался, как девчонка! – выпалила я и обвинительно посмотрела в растерянные голубые глаза.
– Разрыдался? – переспросил парень. – Я?!
Ой, вы только гляньте на этого актера! Какая точная передача удивления в голосе! Какая энергия, какая восхитительная работа лицевых мышц! А какая утонченная подача! Браво! Просим еще!
– Вот только не надо тут из себя строить невесть кого, – разозлилась уже я. – Вспоминай! Мы пускали флотилии в саду рядом с фонтаном из белого мрамора, ты обнял меня и поцеловал!
– А потом ты влепила мне пощечину… – тихо закончил Джером.
– Да. – На моих губах появилась снисходительная усмешка. – И ты разрыдался! – обвинительно ткнула ему пальцем в грудь. – И побежал ябедничать родителям, а вечером всех пардов попросили убраться с территории королевского замка.
Я смотрела в глаза Джерома и вновь возвращалась в тот день. Нам так и не дали разъяснений, почему приближенную семью пардов, одних из самых верных сторонников Райвилей, выгоняют из королевского замка. Потом отец ездил туда каждый день в течение декады, чтобы узнать причину и попытаться наладить отношения, но с ним не решались разговаривать даже стражники.
Никто не понимал, что происходит. Никто… кроме меня.
– Значит, все дело в том, что я плакса и ябеда? – уточнил Джером, вставая ближе и неожиданно крепко сжимая в своих руках.
– Пусти! – гневно пискнула я, стараясь вырваться, но Светлый принц словно и не заметил моих дерганий.
Сжав еще сильнее, он наклонился, потерся щекой о мои волосы, прикрыл глаза и вздохнул.
– Ноэми, мне было девять лет, – тихо сказал он. – Я впервые в жизни влюбился в девочку, и, к несчастью, она оказалась самой вредной пардой на свете.
Я громко фыркнула, оставила попытки вырваться и с каменным выражением лица отвернулась в сторону. Как оказалось, зря.
– В тот момент рухнул весь мой мир. – Джером наклонился еще ниже, и теперь при каждом слове его губы едва ощутимо касались моего виска. – Я заплакал не от боли, я заплакал от неожиданности. Ты разбила мне сердце, кошечка. Ранила так глубоко, что я спрятался в саду и пробыл там до ужина.
Он неожиданно выпустил меня из своих странных объятий и шагнул назад.
– Никто, кроме нас двоих, не знал о случившемся, – сухо добавил он, глядя мне в глаза. – Пардов попросили уехать по другой причине.
Резко повернувшись, Джером подхватил со стула свою одежду и, чеканя шаг, вышел