что это у тебя? Я никогда не видел такой книги. Почему такие коричневые страницы, и такой странный шрифт? Она на русском языке?
– Саша? Когда ты пришёл? Ты был на тренировке?
– Я уже полчаса как здесь, а ты не реагируешь. Что это?
Книгу, свалившуюся в буквальном смысле Ольге на голову, она помнила с детства. Ольгин отец читал её маленькой Олечке, когда она заболевала, и говорил, что благодаря именно этой книге его дочь быстрее поправится. Книга была очень старая, датирована концом девятнадцатого века, и называлась «Моряк Шарло».
– Я думала, мы ее потеряли во время переезда. Это была любимая книга моего отца, когда он был маленьким. Она уже тогда выглядела старой и таинственной. Отец, твой дедушка, читал её мне и просил очень бережно с ней обращаться. Ведь это единственная вещь, которая досталась ему от его отца, погибшего вовремя войны. Я очень трепетно к ней относилась, боялась порвать или что-нибудь испортить. Сюжет помню смутно, только то, что в книге рассказывается о судьбе мальчика Шарло, родившегося в Бретани, на севере Франции. Ещё то, что автор был другом Жюля Верна, и в ней уникальные рисунки французского художника, который рисовал самого Наполеона. Давай посмотрим, что написано на титульном листе.
«Морякъ Шарло» Альфреда Бреа, съ 25 рисунками Филиппото.
Изданie книготорговца-типографа Маврикiя Осиповича Вольфа.
Дозволено цензурою. Санкт-Петербургъ, 1 апръля 1881 году.
– Прикольно! Жаль, что сейчас так не пишут. Книге больше ста тридцати лет! Это почти сокровище!
– Мне кажется, любая книга – сокровище, книги классиков уж точно. Что-то ещё необычное видишь? Смотри, скорее всего, этот Филиппото не мог быть лично знаком с Наполеоном, если он конечно не долгожитель. Возможно, было несколько художников с такой фамилией. Нужно будет почитать и про автора и про художника. Издатель Вольф был уникальной личностью, насколько помню, именно он основал наш любимый журнал «Вокруг света». Но меня больше удивила третья строка. Оказывается, в царское время не просто проверяли авторов и их книги, но и открыто писали в этом. В советское время цензура была гораздо жестче, но никто не писал в художественных книгах, что они дозволены цензурой.
– 1881 год – это как древние манускрипты. Можно, я её почитаю?
– Конечно можно, только аккуратнее. Давай мы её обернём плотной бумагой, а как прочитаешь, сдадим в переплётную мастерскую, позже найдём в интернете что-нибудь подходящее. Она итак старушка, ещё и при падении пострадала.
Ольга закрыла и перевернула книгу. Клей, который скреплял корешок книги и страницы, вероятно от старости утратил свои свойства, и при падении корешок надорвался с обратной стороны. Пара страниц отделилась, а еще они увидели уголок какого-то пожелтевшего листка. Сашка не удержался и потянул за него. Эта была тонкая бумага, сложенная, как веер, по форме и размеру напоминающий вытянутый прямоугольник. На узкой полоске было написано две буквы, похоже на именной вензель – «A.B.»
Они очень осторожно развернули на столе