много о себе возомнили.
– Признаю, – стушевался фон Меллентин, – было такое дело. И скажу, что если у тебя в руках меч Ареса, то значит, ты надлежащий потомок своих предков. Но о каком сорок пятом годе ты мне говоришь, русский? Танковый корпус СС, которым командовал мой отец, был уведен в этот мир нашим господином в панике и хаосе сентября сорок третьего года, когда русская армия особого назначения прорвала фронт под Бреслау, за три дня марша с ходу форсировала Одер, взяла Дрезден, Хемниц и Эрфурт, оказавшись фактически в тылу у корпуса моего отца. Севернее на запад к Берлину через Одер рвалось еще одно такое же русское соединение. Корпус моего отца застрял на левом берегу Одера, оказавшись в глубокой щели между двумя наступающими русскими армиями, фактически в окружении, и был обременен толпами в ужасе спасающихся от русского нашествия беженцев. Именно тогда мой отец и принял от нашего господина то самое предложение, от которого было никак нельзя отказаться…
Нифига себе порезвились ребята, кем бы они там ни были! Интересно, что нужно было сделать, чтобы выйти к Берлину уже осенью сорок третьего? Но сейчас гадать об этом бессмысленно, удовлетворить любопытство можно только если добраться до летописей Ордена, не раньше. А пока думать об этом бессмысленно.
– Это не имеет никакого значения, – неожиданно ответил тевтону отец Александр. – У той войны было множество вариантов, но во всех из них победители из Антигитлеровской коалиции поднимали свои флаги над вдребезги раздолбанным Берлином.
Тевтон только икнул и умолк, а Кибела тем временем бросила презрительный взгляд на пресмыкающегося на полу Терресия, покачала головой, сбросила на него пепел с кончика сигареты и, глубоко вздохнув, произнесла:
– Только один раз я пощадила попавшего в мои объятия красавчика, сперва оставила его еще на одну ночь, потом еще на одну… Потом я решила его вовсе не убивать, и опытный хирург в моем присутствии отсек ему все то, что делает мужчину мужчиной. Сперва он услаждал мой слух своим нежным пением, и я называла его своим соловьем, а потом дала ему возможность стать жрецом в одном из самых могущественных моих храмов – и вы видите, к чему все это привело. Под удар попала не только часть моей силы, этот мерзавец чуть было не уничтожил не только нескольких моих дочерей, но и еще больше внучек, правнучек и еще более отдаленных потомков. В конце концов, если говорить честно, весь народ амазонок по женской линии так или иначе происходит от меня одной, поэтому за каждую свою дочь я готова разорвать любого обидчика на тысячу кусков. Так что вы зря беспокоитесь о несчастном тевтончике, пусть только сделает мне очередную дочь, а после того я заставлю его пожалеть обо всем, что он уже совершил и обо всем, что только собирался. Но хватит тут сплетничать о моей личной жизни, давайте лучше поговорим о делах, пусть только сперва подойдут мои девочки и заберут этих двоих в положенное для них место в уютной храмовой темнице…
– Э нет, госпожа Кибела, – твердо произнес я, – сперва этих