всё сделал, мальчик?
– Конечно, мой сеньор, – отозвался Люго, снимая с руки хозяина стальную перчатку, – почистил, высушил, отполировал и промаслил.
– Хорошо. Ступай, займись кирасой, как раз к ужину закончишь.
Паренёк, собрав латы, ушёл выполнять поручение, оставив Тальеса в дутой стёганке и лёгкой кольчужке. Путешествующие селяне и торговцы выставили свои телеги и фургоны на границе света, тем самым образовав вокруг поляны кособокую и неразмеренную стену при колёсах. Впрочем, эта стена всё-таки добавляла особого уюта, отгораживая чёрный лес от маленького оплота цивилизации, тепла и жизни.
– Бойкий парнишка у вас, милчек рыцарь, – пробубнил от котелка кашеваривший Газгу. – О как стрекача-то задал! Словно свою доспешку чистить побежал, а не господскую…
Тальес нахмурился и с плохо скрываемой неприязнью повернулся к говорившему. Газгу Хмелевод, бородатый купец из племени низкоросликов-гномов – странного подгорного народца, который северяне именовали то ли двергами, то ли цвергами, с первого же дня путешествия не понравился Тальесу. Гном был хамоват, не воспитан, прямолинеен и местами даже груб. Ну, а про крайнее пристрастие к горячительным напиткам и вовсе упоминать не стоило. В общем-то все гномы славились подобными качествами, но Газгу прямо-таки нервировал Тальеса каждым произнесённым им словом.
– Истинная честь для оруженосца послужить своему сеньору, – ответил рыцарь слегка напыщенно, – именно так воспитывается уважение к старшим. Так и никак иначе. У нас в народе это ценится дороже золота. А у вас, господин Газгу?
– Да куда уж нам уж до ваших праздных дружб, – хохотнул низкорослик. —Мы, карлики, народ простой. У нас так заведено: чего-то надо – дай монетку. Или другую какую вещицу ценную. Если нет – катись колбаской в огненные чертоги. А если уж не понял, – то сразу же в глаз получишь! Немудрена премудрость, а? Не согласны, милчек рыцарь? Вот если бы меня вы послали доспешку за вас начищать, так я бы сразу вам такого кукиша скрутил – аж сами согнулись бы от возмущения, хе-хе.
Тальес тихо забурчал себе под нос. Гном упорно делал вид, что не слышит.
– Но Газгу-то не дурак, во имя золота блескучего не стал бы он так делать! А знаете, почему? Да потому что знаю я вашу породу благородную. Вам не то слово скажешь, не так на вас посмотришь, бабу при вас бабой назовёшь, да ей-бо, не так при вас ветра пустишь или, упаси рогатый, нужду справишь! Ой, что там начнётся! Гром и молнии, да пение рожка! Ту-ту-ту-ду-у-у, оскорбили честь сира Дурелота, спасайся, кто может!
Бурчание рыцаря переросло в откровенный рык, но гном этого не замечал, либо делал вид, что не замечает.
– Вы же, люди, особенно доспехи нацепившие, да лыцарями себя поименовавшие, так вообще с катушек мигом слетаете по поводу чести. Клянусь Титанами, хуже, чем ушастые! Вам только дай повод железом помахать, так вы мигом дулю из закромов вытаскиваете и вперёд, бить врага-супостата!