Агриппа. Даже лучше, чем мы с тобой. Пойду я, Агриппа, до хаты. А то Васька всю бражку без меня вылакает. Увлекаться он ею стал в последнее время. Падучая недавно приключилась. Чуть себе язык не откусил. Хорошо я рядом был. Ну, прощевайте!
– Ты, Петь, тоже забегай! Я для Василия твоего отварчик приготовлю. Пусть попьёт вместо бражки. От него голова светлеет. А от пьянки-то, может, лихоманка его и мучает.
– Да нет! Как после финской компании приехал мой сынок домой в помятом состоянии, так и поныне, без улучшений. Ну, бывайте!
– Ага! Не спеши! Цела твоя порция будет! – сказала Агриппа и плавно махнула рукой в сторону Петра Ивановича. – Завтра зайди-ка, как встанешь! Поможешь картошки из погреба достать. Мне, ведь, тяжёлое нельзя. Вчера еле вылезла с ведром. Себе хочу в мундире сварить, да и Зорьке пойло требуется. Не всё же сено всухомятку жевать. И для Василия твоего лекарство будет готово. А теперь иди…
Пётр Иванович улыбнулся, кивнул Агриппе, взглянул на меня и шумно вышел в тёмный тамбур.
Тётя Агриппа немного посидела на своём ложе, поправила простыни и одеяла, взбила перовую подушку, а потом встала и подошла ко мне.
Она была выше меня – примерно метр восемьдесят. Половицы под ней поскрипывали и прогибались. От женщины веяло богатырской силой и спокойствием. Большие и крепкие руки нежно легли на мои предплечья и увлекли к низенькой табуретке, стоявшей напротив топившейся печи.
– Меня зовут Агриппина Васильевна. Для тебя, доченька, – тётя Агриппа. А тебя как величать?
– Николь Депрези де Фо.
– Красиво! Сразу и не запомнишь. А по-нашему как будет?
– Натали, или Наташа.
– Вот! Это – куда понятнее для русского уха! Ты здесь посиди, погрейся, а я сейчас чайку приготовлю. – Агриппа повернулась к огню и сковородником достала из горна огромный чайник, совершенно чёрный от копоти. – Пётр, видать, тебя уже угощал ужином. Лучком попахивает… и ещё чем-то, лекарственным. А до чая они с Васькой не охотники. Они всё бражничают. Вот, кстати, и отварчик заварим, для болезного. У тебя в чемоданчике есть ли что, для лечения падучей?
Светлая голова у тёти Агриппы! В её отвар я и буду добавлять дозы универсального эмбрионального восстановителя.
– Найдётся, – ответила я, взглянув на саквояж, в котором, кроме примитивных муляжей ничего полезного для сельского доктора не имелось.
– Французское, небось? – Агриппа повернулась ко мне, держа не защищённой рукой попыхивавший паром чайник.
– Французское, тётя Агриппа.
Чайник был поставлен на столик. Там же появилась пара гранёных стаканов в подстаканниках с чайными ложечками и большой фарфоровый заварник. В заварной чайник Агриппа насыпала несколько щепоток чёрной смеси, видимо из высушенных трав, ибо запах от этого «зелья» исходил необычайно приятный. Рядом Агриппа поставила эмалированный кувшин и из тряпичного мешочка, висевшего на стене за печкой, положила в него другую растительную смесь.