и полез в карман.
– А вот этим ты стреляла в того мужчину.
Это оказался крупнокалиберный патрон, но внешне довольно странный. Со стандартной гильзой, боевой заряд был выполнен из мерцающего бело-голубого материала. Он тоже пульсировал, как то облако, только отчетливее. Это завораживало.
– Это сгусток белой материи. Мощная штуковина, которая работает с тонкими процессами. Она не способна причинить вред телу, зато сущностные связи рвет, как Тузик грелку. Так что, если бы я выстрелил им в тебя, я бы просто порвал твою связь с псом и отправил тебя восвояси. – Виктор спрятал патрон и размял ноги. – Мы никогда никого не убиваем просто так. У нас действительно не должно быть другого выбора. – Серьезно посмотрел он на ученицу. – К счастью, – его лицо озарила улыбка, – мы знаем много способов разрешить ситуации подобного рода без кровопролития. Этот способ – один из тысяч известных нам. Правительство это знает, поэтому не мешает нам делать нашу работу самым безопасным для всех образом. Тот человек был крупной шишкой из-за своей компании и имел большой вес в тех структурах, которые нам его заказали. Теперь, когда связь прервана, сущность сама изгонит его из своей организации, и он больше не сможет никому помешать.
Катя пыталась переварить полученную информацию. Она не убийца. Это действительно был просто экзамен. Всхлипнув еще пару раз, девушка ощутила, как оттаивает ее заледеневшее тело. Тысячи мурашек будоражили каждый нерв. Ноги грозились подкоситься в любой момент, но Катя стоически держалась. Ее сиплый голос прощебетал:
– Это очень жестоко.
– Что именно? – уточнил Виктор, заинтересованно вскинув брови.
– Это ведь было его детище.
– Ну, акушеры тоже обрезают детям пуповину, но почему-то их жестокими ты не считаешь, – пожал плечами мужчина.
Девушка обернулась к Нику и посмотрела на него. Отстраненное смирение молодого человека немного разозлило девушку. Она пережила все это, а он даже словом не обмолвился. «Обвинять его несправедливо. Он, наверное, и сам все это проходил», – сжалилась Катя и еще раз всхлипнула. Тело наливалось тяжестью и усталостью. Стресс позади, теперь организм требовал возмещения затраченных энергетических ресурсов. И прежде чем ее совсем отпустило, она заметила его.
Этого пса не было здесь, когда они спускались. И Катя бы наверняка услышала шум собачьих лап, переступающих по щебню и прочему строительному мусору, если бы этот серый комок шерсти пришел позже. А это значило, что пес был неосязаемым, как то облако над площадью.
– Мой пес, – тихо произнесла девушка. Не догадка, скорее внутреннее знание. Она чувствовала его, как свою потерянную конечность.
Увидев тонкую серебристо-белую связь с Ником, девушка взорвалась гневным криком:
– Ты говорил, что он у тебя! Отдай моего пса!
– Поздравляю с возвращением Фенрира, – бесцветным голосом произнесла Света, переворачиваясь на другой бок.
– О,