тайну открою, братик. Я тоже старею. И лучше тебе не знать, как это выглядит. И не уговаривай меня, я к ним близко не подойду. Я предвыборную агитку нашей маман читал на той неделе. Бла-бла… и в конце, как принято: «замужем, есть взрослый сын». Кого из нас она в виду имеет? Уж не меня ли?
– Послушай… – промямлил забитый аргументами Филька.
– Нет, – спокойно, но твёрдо сказал Ник. – Это ты слушай. Если они не выдержали того, что было тогда, а тогда случился всего лишь невинный каминг-аут, то с тем, что я есть сейчас, я к ним даже близко не подойду. И видеться мы с тобой больше не будем, потому что я знаю, что тебе это тоже не надо. Ты выдумал себе святую обязанность и дёргаешь меня… Запомни, Филипп: ты мне ничего не должен. И я не должен, никому. Если вдруг какая чрезвычайная ситуация, и я буду нужен тебе – не им – то звони. Но никаких больше родственных свиданий для «повидаться», тебе ясно?
– Ник… Может быть, я могу тебе чем-то помочь? – робко предложил вконец расстроенный Филька.
– Чем?! – саркастически бросил Ник. – Я прекрасно помогаю себе сам.
– Может, денег?..
– Ой, иди ты, куда подальше… – простонал стриженый. – Не беси меня. Всё, давай прощаться, и вали отсюда. Уходи от греха. Я пока посижу, докурю.
Они замолчали.
– Я совершенно серьёзно, Фил, – подал голос стриженый. – Не бери в голову мои проблемы, я справляюсь. И денег у меня достаточно. Иди, всё, хватит… Как твоя выставка, кстати?
– Какая? – рассеянно уточнил Фил. Неужели я угадала, и он в самом деле художник?
– Что значит, какая? – усмехнулся стриженый. – Эта самая. Я рекламу видел.
– Да нормально… Как всегда.
– Ну, удачи тебе и этого… критики доброжелательной. Счастливо!
– Пока, – грустно отозвался Филипп и тут же прошёл мимо меня на выход.
Спустя пару минут поднялся и его брат. Прошуршав одеждой, он выбрался в проход и, не спеша, вышел из зала, засунув левую руку в карман длиннющего расстёгнутого кожаного плаща, а в правой держа недокуренную сигарету.
Посмотрела я в его кожаную спину и подумала, что вот оно, как бывает. Не понимают люди, что у них есть. Вот у этого типа в плаще большая семья… ну, конечно, не очень большая, но в сравнении с моей так просто огромная, родители есть, брат имеется, а ради каких-то там принципов и старых обид чуть ли не в драку лезет.
И вроде бы, какое мне дело до чужих семейных дрязг… А аппетит подпортили. Я посидела ещё немного в ожидании, а вдруг всё-таки случится чудо, и позвонит Макс, и скажет, что получилось освободиться… Но увы.
Я виновато улыбнулась и покачала головой официанту, встала и вышла из кафе.
Улица, на которой располагалось кафе, была мне не нужна. Слишком большой крюк до цивилизации. Обычно мы с Максом сворачивали сразу направо и проходными дворами выходили на Марата, а там и в метро.
И я тоже повернула на привычную дорогу и вошла под низкую арку. Сначала один двор-колодец, потом второй, а дальше и третий…
Из-за тяжёлых низких туч белая ночь