минута промедления все увеличивала расстояние между ним и женщиной, которую он так страстно хотел догнать, а потому, чтобы покончить со своим противником, он решился на знаменитую глиссаду. Но Генрих знал от отца, что итальянские мастера шпаги всегда прибегают к этому резкому выпаду, стремительность которого зачастую парализует все попытки противника парировать удар, а потому был настороже, и, в то время как шпага Флорентинца прямой молнией сверкнула в воздухе, он успел отклониться в сторону. Шпага Рене встретила пустое пространство, а в это время принц изо всех сил ударил его рукояткой шпаги по голове, прибавив:
– А вот и мой ответ на глиссаду! Ответ недурен, не правда ли?
Итальянец глухо простонал и тяжело рухнул на землю.
Ноэ бросился к нему.
– Не беспокойся, милый мой, – сказал принц, в то время как Ноэ положил сраженному свою руку на сердце, чтобы уловить, бьется ли оно. – Он жив, потому что удар этого рода не убивает, а только оглушает. Он просто в обмороке и через какой-нибудь час придет в себя.
– Анри, – сказал Ноэ, – вы слышали его имя? Ведь это Рене Флорентинец, парфюмер королевы-матери, злодей, смерть которого была бы только угодна Богу!
– Если это так, то я жалею, что не убил его!
– Ну, время еще не потеряно…
– Что такое? – спросил принц.
– Достаточно ткнуть его шпагой… Это могу сделать я, если вы брезгуете…
– Ноэ, Ноэ! Прикончить лежачего?!
– Змею всегда надо приканчивать, раз ее встретишь.
– Возможно! Но змея, на которую наступаешь ногой, может ужалить в пятку, а человек в обмороке даже и этого не может!
– Анри, Анри, – сказал юный Амори де Ноэ, – у меня есть предчувствие, что этот человек сыграет страшную роль в вашей жизни, если вы не убьете его! Поверьте, когда-нибудь вы пожалеете, что не ткнули его шпагой в сердце!
– Ты с ума сошел, Ноэ!
– Her, ваше высочество, нет! Словно завеса отдернулась предо мною, и я как бы читаю в будущем!
– В этом-то и заключается твоя ошибка! Гораздо лучше читать в прошлом, чем в будущем!
– Но почему?
– А потому, что в прошлом ты прочел бы, что меня зовут Генрихом Бурбонским, что я прямой потомок Людовика Святого и что я не из тех людей, которые добьют сами или позволят добить в своем присутствии беззащитного человека!
– Вы правы, – ответил Ноэ, поникнув головой. – Как досадно, что вы не уступили мне первой очереди драться с этим проклятым итальянцем!.. Уж я-то убил бы его!
– Однако гроза проходит, – заметил Генрих. – Едем, голубчик Ноэ! Голод страшно терзает меня!
Они вывели лошадей и помчались, оставив при дороге бесчувственного Рене.
– Мне очень хотелось бы знать, – задумчиво сказал Генрих, – кто была та женщина, которую преследовал этот негодяй. Она так ловко выбила его пистолетным выстрелом из седла! Но красива ли она? Молода ли? Вот что интригует меня!
– Анри, – смеясь, ответил Ноэ, – я хотел бы иметь под рукой гонца, которого