которых не было в магазинах, – докеры грузить судно отказались! Забастовка! В то время это было ЧП прямо для «Голоса Америки!»
Капитана и первого помощника на борту не было. Они отбыли в Калининград, наш базовый порт, для отчета за предыдущий рейс в Африку, в Гвинейский залив для снятия с промысловых судов девяти тысяч тонн мороженой рыбы. Заодно, капитан должен был получить зарплату экипажу. Ну, а первый помощник полетел вместе с капитаном на поклон в свой партком и повёз свои «донесения»… Старпом Касаткин, как и положено, остался командовать судном за капитана. И тут такое… Срывались сроки поставки груза на Кубу. Внешторг теребил: дайте дату прибытия на Кубу! (Касаткину было не до уборщиц!)
Да какая тут дата, когда…
Пригнали ЗЭКов-химиков, расконвоированных, представляете, что тут началось в трюмах!
Они ни разу в жизни не видели такой халявы! И стали разбивать ящики с коньяком, барабаны с сыром, мешки с колбасой! Устроили пиршество и никакой погрузки! Супервайзерам и стивидорам пригрозили убийством, если те сунутся в трюм! Менты-вертухаи сидели наверху, у тамбучины-входа в трюм и разводили руками: «А чего мы сделаем с ними? Наше дело отвезти-привезти!»
Увезли ЗЭКов, привезли солдат. Та же картина, только у неопытных солдатиков-новобранцев начались серьезные травмы при забивке тяжелых дубовых бочек «под забой»: переломы, ушибы.
Тем временем «органы» повязали зачинщиков и вернули угрюмых и зашуганных докеров.
Погрузка продолжилась. Прилетели капитан и помполит. Касаткин легко вздохнул и вспомнил о ЖОПах, ведь вслед за Валей-Мальвиной пожаловали еще две молодые, красивые девушки, прямо скажем, – недопустимая оплошность со стороны первого помощника: Ведь они, эти помощники, всегда стремятся, для своего спокойствия, (им так кажется) набирать в обслугу наиболее непривлекательных особ. А помполит на д/э «Калининград», он же – судовой фельдшер, Эдуард Багдасаров додумался до того, что стал сыпать в бак с компотом для экипажа горстями бром. Поварам он говорил, что это – витамины. Но те нашли пустые упаковки и разоблачили помполита. Его счастье, что это произошло уже во время стоянки в порту, в море его могли «случайно» уронить за борт за такие эксперименты над людьми. А так его просто отозвали в партком. Свои друг друга не сдают…
А тогда, в Питере, Гена-Маркони вернулся в каюту старпома, слегка «спизнывшись», як вин казав.
– Здаеться мэни, хлопче Володымеж, що обэрэмо мы богато лыха з циею дивчиною! Та ще крычить дуже громко: «Ой, мамочка!», – перешел на ридну украиньську мову «Маркони! – знак особой секретности их разговора.
– А по этой части, на которую ты тут намекаешь – это пускай Первый, Шешуков, с ними разбирается., как ты знаешь – Ж.О.П.ы – это его преррогатива. Мое дело – их работа и порядок на судне.
В каюту постучали и, не успел старпом крикнуть своё привычное – «Камин! Входите!», как в открытую дверь не вошли, а впорхнули две девицы, ну точь в точь –